Введение
Заключение
Введение
Русской литературе без малого тысяча лет. Это одна из самых древних литератур Европы. Её начало восходит ко второй половине 10 века. Из этого великого тысячелетия более семисот лет принадлежат периоду, который принято называть «древней русской литературой».
Литература возникла внезапно. Скачок в царство литературы произошел одновременно с появлением на Руси христианства и церкви и был подготовлен всем предшествующим культурным развитием русского народа.
Художественная ценность древнерусской литературы еще до сих пор по-настоящему не определена.
Русская литература 11 - 17 веков развивалась в своеобразных условиях. Она была рукописной. Книгопечатанье, появившееся в Москве в середине 16 веков очень слабо изменило характер и способы распространения литературных произведений. В основном и в 17 веке литературные произведения продолжали, как и раньше, распространяться путем переписки.
Некоторые из древнерусских литературных сочинений читались и переписывались в течение нескольких веков. Другие быстро исчезали, но понравившиеся переписчикам части включались в состав других произведений, так как чувство авторской собственности еще не развилось настолько, чтобы охранять авторский текст от изменений или от заимствований из других произведений.
Ни одно из произведений древней Руси - переводное или оригинальное - не стоит обособленно. Все они дополняют друг друга в создаваемой ими картине мира.
Мы часто говорим о внутренних закономерностях развития литературных образов в произведениях новой литературы и о том, что поступки героев обусловлены их характерами. Каждый герой новой литературы по-своему реагирует на воздействия внешнего мира. Вот почему поступки действующих лиц могут быть даже «неожиданными» для авторов, как бы продиктованными авторам самими действующими лицами.
Аналогичная обусловленность есть и в древней литературе. Герой ведет себя так, как ему положено себя вести, но положено не по законам закономерного характера, а по законам того разряда героев, к которому принадлежит герой в феодальном обществе. Например, идеальный полководец должен быть благочестив и должен молиться перед выступлением в поход. И вот в «Житии Александра Невского» описывается, как Александр входит в храм Софии и молится со слезами Богу о даровании ему победы. Идеальный полководец должен побеждать многочисленного врага немногими силами, и ему помогает Бог.
У писателей Древней Руси было вполне определенное отношение к изображению человека. Главное - не внешняя красота, красота лица и тела, а красота души.
В представлениях древних русичей, носителем абсолютной, идеальной красоты был только Господь Бог. Человек - Его создание, тварь Божья. Красота человека от того, насколько полно в нем выражалось Божественное начало, то есть его способность желание следовать заповедям Господа, трудиться над совершенствованием своей души.
Чем больше человек работала над этим, тем больше он как бы изнутри озарялся внутренним светом, который посылал ему Бог, как свою Благодать. Богатая духовная жизнь любого человека могла сотворить чудо: сделать некрасивого прекрасным. Для этого необходим праведный, благочестивый образ жизни (особенно путем молитвы, покаяния, поста). Значит, Духовная сфера воспринималась, прежде всего, эстетически; в ней видели высшую красоту. Она не нуждалась в красоте физической.
Идеалом человека в Древней Руси считались в первую очередь святые подвижники, в которых видели прямых посредников между грешным человеком и божественной сферой. В каждой эпохе были свои герои. На примере нескольких произведений рассмотрим, как развивалась тема человека и его деяний в древнерусской литературе. Но прежде рассмотрим периодизацию истории древнерусской литературы.
1. Периодизация истории древнерусской литературы
Произведения литературы Древней Руси всегда прикреплены к конкретному историческому событию, к конкретному историческому лицу. Это повести о битвах (о победах и поражениях), о княжеских преступлениях, о хождениях в святую землю и просто о реально существующих людях: чаще всего о святых и князьях-полководцах. Есть повести об иконах и о построении церквей, о чудесах, в которые верят, о явлениях, которые якобы совершились. Но не новых произведений на явно вымышленные сюжеты.
Литература огромным потоком сопровождает русскую действительность, русскую историю, следует за ней по пятам. Боясь лжи, писатели основывают свои произведения на документах, которыми считают и всю предшествующую письменность.
Литература Древней Руси - свидетельство жизни. Вот почему сама история до известной степени устанавливает периодизацию литературы.
Литературу 11 - первой трети 13 века можно рассматривать как единую литературу Киевской Руси. Это век единого древнерусского государства. Век первых русских житий - Бориса и Глеба и первого дошедшего до нас памятника русского летописания - «Повести временных лет».
Далее наступает сравнительно короткий период монголо-татарского нашествия, когда создаются повести о вторжении монголо-татарских войск на Русь, о битве на Калке, «Слово о погибели Русской земли» и «Житие Александра Невского». Литература сжимается до одной темы, но тема эта проявляется с необыкновенной интенсивностью, и черты монументально-исторического стиля приобретают трагический отпечаток и лирическую приподнятость высокого патриотического чувства.
Следующий период, конец 14 века первая половина 15 века - это век Предвозрождения, совпадающий с экономическим и культурным возрождением Русской земли в годы, непосредственно предшествующие и последующие за Куликовой битвой 1380 года. Это период экспрессивно-эмоционального стиля и патриотического подъема в литературе, период возрождения летописания и исторического повествования.
Победа, одержанная русскими над монголо-татарами на Куликовом поле, произвела огромное впечатление не только на современников. Этим объясняется то, что Мамаеву побоищу посвящен целый ряд литературных памятников: «Задонщина», «Сказание о Мамаевом побоище» и др.
Во второй половине 15 века в русской литературе обнаруживаются новые явления: получают распространение памятники переводной литературы, развивается публицистика.
С середины 16 века в литературе все больше сказывается официальная струя.17 век - век перехода к литературе нового времени. Это век развития индивидуального начала во всём: в самом типе писателя и его творчестве, век развития индивидуальных вкусов и стилей, писательского профессионализма и чувства авторской собственности.
Такова периодизация истории древней русской литературы. Нет необходимости рассматривать все памятники, бытовавшие в Древней Руси. На примере нескольких произведений рассмотрим, как развивалась тема человека и его деяний в древнерусской литературе.
2. Человек в литературе древней Руси
Одним из первых, важнейших жанров возникающей русской литературы явился жанр летописи. Древнейший реально дошедший до нас летописный свод - Это «Повесть временных лет», созданная предположительно около 1113 года. Именно здесь мы впервые узнаем о людях Древней Руси.
Киевские книжники утверждали, что история Руси подобна истории других христианских государств. Здесь также были свои христианские подвижники, пытавшиеся личным примером побудить народ к принятию новой веры: княгиня Ольга крестилась в Константинополе и убеждала своего сына Святослава тоже стать христианином. Были на Руси свои мученики и свои святые, например, Борис и Глеб, убитые по приказанию своего брата Святополка, но не преступившие христианских заветов братолюбия и покорности старшему.
На сюжет о мученической смерти Бориса и Глеба написаны два жития. Автором одного из них «Чтения о житии и погублении Бориса и Глеба» является летописец Нестор. Создание церковного культа Бориса и Глеба преследовало две цели. Во-первых, канонизация первых русских святых поднимала церковный авторитет Руси. Во-вторых, утверждал государственною идею, согласно которой все русские князья - братья, и в то же время подчеркивал обязательность «покорения» младших князей старшим.
«Чтение» Нестора, действительно, содержит все элементы канонического жития: оно начинается обширным вступлением, с объяснением причин, по которым автор решает приступить к работе над житием, с кратким изложением всемирной истории от Адама до крещения Руси. В собственно житийной части Нестор рассказывает о детских годах Бориса и Глеба, о благочестии, отличавшем братьев еще в детстве и юности; в рассказе об их гибели еще более усилен агиографический элемент: они готовятся принять смерть как торжественное и предназначенное им от рождения страдание. В «Чтение», в соответствии с требованием жанра, присутствует и рассказ о чудесах, совершающихся после гибели святых, о чудесном «обретении» их мощей, об исцелениях больных у их гроба.
Таким образом, святые Борис и Глеб вошли в русскую литературу, как люди, чтившие христианские заветы.
Другим произведением агиографического жанра можно считать «Повесть о житии Александра Невского», написанного, как предполагает Д.С. Лихачев, митрополитом Кириллом между 1263 - 1280 гг.
Характеристики Александра Невского в произведении разноплановы. В соответствии с житийными канонами подчеркиваются его «церковные добродетели». И в то же время Александр, величественный и прекрасный внешне. Мужественный и непобедимый полководец. В своих воинских действиях Александр стремителен, самоотвержен и беспощаден. Получив известие о приходе на Неву шведов. Александр «разгорелся сердцем», «с малою дружиною» он устремляется на врага. Стремительность Александра, его полководческая удаль характерна для всех эпизодов, в которых говорится о ратных подвигах князя. Здесь он предстает как эпический герой.
Для автора Александр не только герой-полководец и мудрый государственный деятель, но и человек перед воинской доблестью и государственной мудростью которого он преклоняется. Для врагов Русской земли князь страшен и беспощаден. Это идеал мудрого князя - правителя и полководца. Вплоть до 16 века «Повесть о житии Александра Невского» являлась своего рода эталоном для изображения русских князей при описании их воинских подвигов.
Нельзя не рассказать еще об одной выдающейся личности древней Руси. Владимир Мономах - виднейший государственный деятель, крепко стоящий на страже интересов Русской земли, человек большого ума и литературного таланта. Он снискал преданную любовь к себе и большое уважение у своих современников и потомства.
Под 1096 годом в «Повести временных лет» по Лаврентьевскому списку помещено «Поучение» Владимира Мономаха, соединенное с его письмом к князю Олегу Черниговскому. «Поучение» обращено Мономахом к его детям и продолжено его автобиографией. В своем «Поучение» Владимир Мономах выступает как умудренный большим жизненным опытом, благородным, гуманно настроенным человеком, всегда помышляющий о благе своего государства, призывающий к защите слабых от сильных и власть имущих. В то же время это князь энергичный, предприимчивый, наделенный военными доблестями, всю жизнь проводящий в неустанных трудах и в опасных воинских походах. Когда к нему приходят послы от его братьев с предложением соединенными силами выгнать Ростиславичей из их удела и отнять их волость, он отказывается это сделать, потому - что не хочет нарушать крестную клятву. Давать клятву он советует только в том случае, если клянущийся может сдержать ее, но, поклявшись, нужно соблюдать обещание, чтобы не погубить своей души.
Особенно настойчиво Мономах советует защищать всех обездоленных и призывает к нисхождению даже по отношению к преступникам. Старых нужно почитать, как отца, а молодых - как братьев.
Мономах зовет своих детей к деятельной жизни, к постоянному труду и убеждает их не пребывать никогда в лености и не предаваться разврату. Нельзя ни на кого полагаться, самому нужно во все входить и за всем надзирать, чтобы не случилось какой - либо беды.
Перечисляя многие свои «пути» и «ловы» (походы и охоты), Мономах имеет в виду личным примером научить своих детей и всех тех, кто прочтет его «грамотицу», которая была написана не только для детей князя.
Владимир Мономах осуждает междоусобицы, стремится к смягчению феодальной эксплуатации, достигшей в 11 веке жестоких форм, и установлению на Руси твердой и единой власти.
Мономах не стремится составить в своем «Поучении» законченную биографию, а передавал лишь цепь примеров из своей жизни, которые он считал поучительными. В этом уменье выбрать из своей жизни то, что представляет не личный, а гражданский интерес, заключается своеобразие автобиографии Мономаха.
Обзор Мономаха выступает в «Поучении» как бы помимо его воли, чем достигает особенной художественной убедительности. В последствии Владимир Мономах был идеализирован русской летописью.
Для потомков «Поучение» являлось своего рода настольной книгой в нравственном воспитании.
В русскую литературу 17 век вошел как «бунташный». Бунты и мятежи отражали непримиримые социальные противоречия допетровской Руси. Такой была и культура 17 века, утратившая то внешнее единство, ту относительную монолитность, которые характерны для средневековья. Анонимной остается беллетристика. Повысился удельный вес авторских произведений. Появилась литература низов общества. Эти низы - бедное духовенство, подьячие, грамотное крестьянство - заговорили независимым и свободным языком пародии и сатиры.
Среди переводных и оригинальных новелл повести и сказания.
«Повесть о Карпе Сутулове» дошла до нас в единственном, притом утраченном ныне списке (сборник, в который вошла повесть, был разделен на отдельные тетради; некоторые из них не сохранились). Русский купец Карп Сутулов, отправляясь в торговую поездку, наказывает своей жене Татьяне в случае нужды попросить денег у приятеля своего, Афанасия Бердова, тоже купца. В ответ на просьбу Татьяны недостойный друг мужа домогается ее любви. Татьяна идет за советом к попу, который оказывается не лучше Афанасия Бердова, потом - к архиерею. Но и в этом архипастыре, давшем обед целомудрия, вспыхнула греховная страсть. Татьяна притворно решает уступить, и всем троим, назначает свидания у себя дома. Первым является Афанасий Бердов. Когда в ворота стучится поп, Татьяна говорит Афанасию, что это вернулся муж, и прячет первого гостя в сундук. Тем же способом она избавляется от попа и архиерея - в последнем случае виновницей переполоха оказывается подговоренная ею служанка. Дело оканчивается тем, что посрамленные искатели извлекаются из сундуков на воеводском дворе.
Это типичная сказочная новелла с замедленным действием, с неоднократными повторениями, с фольклорной трехчленной конструкцией - и неожиданным, занимательным финалом: вслед за посрамлением домогателей следует дележ денег между «строгим» воеводой и «благочестивой» Татьяной. Русский колорит новеллы лишь поверхностное наслоение. Сутуловы и Бердовы действительно принадлежат к именитым купеческим семьям допетровской Руси. Муж Татьяны едет «на куплю свою в Литовскую землю» - обычным для России 17 века купеческим путем на Вильну. Действие происходит на воеводском дворе - это также русская реалия. Однако все эти реалии не затрагивают сюжетной конструкции. Имена и русские обстоятельства - это кулисы действия, они легко поддаются устранению и замене, и мы получаем «всеобщий» перехожий сюжет, не связанный непременно с русским городским бытом 17 века. По сюжету «Повесть о Карпе Сутулове» - типичная плутовская новелла в духе Боккаччо.
Образ героини в «Повести о Карпе Сутулове» напоминает героинь русской литературы 19 века: пушкинскую Татьяну, тургеневскую Асю и других, для которых верность мужу, искренность и честность были превыше всего.
Заключение
Весь историко-литературный процесс 11 - начала 17 века есть процесс формирования литературы, но литературы, существующей не для себя, а для общества.
Своеобразие древней русской литературы не только в характере ее отдельных произведений, но и в особом ее пути развития - пути, теснейшим образом связанном с русской историей, отвечавшем потребностям русской действительности. Древняя русская литература всегда была занята широкими общественными проблемами.
Герои древней русской литературы разнообразны. Здесь князь Олег - герой летописи и Кожемяка - победитель в единоборстве с печенегом, Евпатий Коловрат, выросший в легендарную фигуру богатыря, белогорский старец из начальной летописи, перехитривший печенегов, хитрая и мудрая княгиня Ольга, отомстившая древлянам за смерть мужа и заботливая Евпраксия из повести о приходе Батыя на Рязань.
В основном это герои войн, вооруженные защитники родины, либо правители древних княжеств. Даже женщины прославлялись за храбрость, верность воинам и беспощадность к врагам.
Были, однако, на Руси герои, о чьих делах можно говорить не как о подвиге, а как о подвижничестве, скромном, но повседневном. Таким был протопоп Аввакум.
Рамки данной работы не позволяют рассказать обо всех героях древнерусской литературы. Важно отметить, что у писателей Древней Руси было вполне определенное отношение к изображению человека. Главное не внешняя красота, а красота души. Именно это мы и пытались показать, выбирая из семисотлетней древнерусской литературы несколько произведений.
Список использованной литературы
1. Гудзий Н.К. История древней русской литературы Учебник. - М.: Аспект Пресс, 2002. - 592с.
2. История русской литературы 11-17 веков: Учебник для студентов пед. ин-тов; Под ред. Д.С. Лихачева. - 2-е изд. - М.: Просвещение, 1985. - 432с. .
3. Творогов О.В. Литература Древней Руси. - М., 1981.
4. Древнерусская литература. Хрестоматия. Сост. А.Л. Жовтис. - 2-е изд., - М.: Высшая школа, 1966. - 345с.
5. Панченко А.М. Изучение поэзии Древней Руси. - В кн.: Пути изучения древнерусской литературы и письменности. - Л., 1970.
Разделы: Литература
Более тринадцати лет я работаю учителем русского языка и литературы в сельской школе. За это время через мои руки прошли сотни детей. Глядя на подрастающее поколение, все чаще задаюсь вопросами: а что ожидает наших детей в будущем? Какими жизненными ориентирами они будут руководствоваться в дальнейшем? Трудно ответить сразу. Сегодня мы живем в очень непростое время, когда вокруг нас царствуют равнодушие, эгоизм, человеческая жестокость, угрожающие растлить наши души и души наших детей; время, когда добро и зло постоянно противостоят друг другу. Невольно вспоминаются строки Ф.Тютчева, написанные в прошлом веке:
Не плоть, а дух растлился в наши дни,
И человек отчаянно тоскует...
Он к свету рвется из ночной тени.
И, свет обретши, ропщет и бунтует.
С другой стороны, сегодня можно наблюдать подъем поиска духовности, исследование внутреннего мира современной молодежи, ее ценностных ориентации, возрождение влияния церкви, усиление влечения к полноценному образованию, особенно – элитарному; в методике успешно развивается личностно-ориентированное образование, учитывающее интересы и одаренность школьников.
Нашим детям не всегда легко ориентироваться в таком многозначном мире. Все это говорит о необходимости совершенствовать воспитательную работу на уроках русского языка и особенно литературы; использовать максимально все возможности данных предметов для формирования духовно богатой, гармонически развитой личности, с высокими нравственными идеалами и эстетическими потребностями.
Древнерусская литература является средоточием русской духовности и патриотизма. Специфика ее нравственного воздействия и заключается в том, что читатель имеет возможность познакомиться с событиями древней истории Руси, сверить свои оценки жизни с мудрыми оценками писателей того далекого времени. В процессе восприятия древнерусских произведений учащиеся могут усваивать сложные мировоззренческие понятия о месте человека в жизни, о его целях и устремлениях, убеждаться в истинности тех или иных нравственных решений, получать опыт нравственной оценки. Это особенно актуально в наше время, когда Россия переживает глубокие преобразования, сопровождающиеся серьезными духовными потерями. За школьными партами сидят дети 90-х годов, принявшие на свои неокрепшие плечи все последствия политических и социальных реформ, расслоение общества, безработицу. Мы в ответе за них потому, что им предстоит наследовать страну; за их нравственность, так как народ безнравственный обречен на гибель и уничтожение.
Знакомить учащихся с памятниками древнерусской православной литературы я начинаю с 7 класса. Конечно, это “Повесть временных лет”, “Житие протопопа Аввакума, им самим написанное”, “Слово о полку Игореве”, “Повесть о Петре и Февронии Муромских”, “Поучение Владимира Мономаха”, “Житие Сергия Радонежского”, “Слово о погибели Русской земли” и другие. С интересом ребята узнают об отроке Варфоломее -Преподобном Сергии Радонежском, жизнь которого была высоким примером нравственного подвига - скромности, аскетизма, самоотречения, подвижничества. “ При всей любви Варфоломея к одиночеству, природе и при всей мечтательности он, конечно, добросовестнейше исполнял всякое дело – этою чертою исполнена вся его жизнь”. По словам Б.Зайцева “ В народе, якобы лишь призванном к “ ниспровержениям” и разинской разнузданности, к моральному кликушеству и эпилепсии, Сергий как раз пример “ любимейшей самим народом ясности, света, и прозрачного и ровного”. Находясь в суровом одиночестве, он “поднялся, по словам историка В. О. Ключевского, на такую высоту, о которой мы и не чаяли, чтобы она кому-нибудь из наших была доступна”.
Более ста лет назад один из многочисленных почитателей Преподобного Сергия, пожив несколько дней в Троице-Сергиевой лавре, написал: “Полюби святого Сергия: он был русский в душе; полюби его искренно, и он тебя полюбит”. Это послание относится и к нам, живущим сегодня. Оно призывает нас обратиться к Сергию, проникнуть в его сущность, воспринять его учительство и покровительство, открыть для себя новую путеводную звезду…
Конечно, мною продолжает осуществляться постоянная связь с Евангелием, так как без знания Библии невозможно понять, например, значимость и актуальность заветов Владимира Мономаха. Отчего герой отравился в лесную глушь, в уединение, почему был причислен к лику святых. Без знания той далекой традиции трудно будет разобраться в нравственных исканиях героев А.С.Пушкина “Капитанская дочка”, М.Ю.Лермонтова “ Песня про купца Калашникова...” и лирических стихотворениях “ Молитва”, “Ангел”, поэме “Мцыри” и Л.Н.Толстого. Сомнения, мучения, ошибки и победы, через которые проходят литературные герои, максимально приближаются нами к действительности и проблемам, которые волнуют учащихся этого возраста сегодня.
Занятия в среднем звене я провожу в форме эстетических бесед, даю задания для самостоятельной работы, углубляя тем самым непосредственность впечатления. Использую творческие работы разных жанров: эссе “Сердце”, “Любовь”, сочинение – раздумье “Гляжу в себя”, очерк “Люди древней Руси и человек будущего”, “Кто мой ближний?”, провожу литературные игры.
В старших классах у учащихся уже возникает потребность осознать целостную картину мира, его историческое развитие. Учитывая эти психологические особенности личности, я уделяю большое внимание опять знакомству детей с памятниками древнерусской литературы, которое мы осуществляем в основном на уроках внеклассного чтения. Литературные произведения изучаются путем исследовательского метода сопоставления героев, сравнения произведений различных видов искусств, рецензирования книг, спектаклей, кинофильмов. Работа с текстами помогает мне наполнить детское восприятие окружающего мира христианским смыслом, формирует у учащихся любовь к Отечеству и своему народу через знание его истории и культуры, показывает красоту земли русской, неисчерпаемые источники мудрости ее людей, величие и бескрайность ее просторов, дет возможность детям в период их активного поиска своего места в жизни укрепить дух, сохранить веру в высшие ценности, обрести душевное равновесие и чувство гордости за свою Родину. Так, например, житийная литература, которая является нравственным эталоном, открывает перед ребенком нечто важное, большое, глубокое, сильное, затрагивая самые сокровенные струны его души. Всегда интересно проходит урок по “Житию” протопопа Аввакума. Это сочинение яростного бунтаря высоко ценилось И.С.Тургеневым, Л.Н.Толстым, Ф.М.Достоевским, М.Горьким. В чем же проявляется подвиг автора произведения? Учащиеся знают, что традиционно в древней Руси героями житийной литературы были идеальные образы князей и монахов. Создавая свое “Житие”, Аввакум впервые в русской литературе вывел героем самого себя. Изображая не только быт, но и душевный мир человека, его переживания и страдания, он сделал первый шаг из литературы Средневековья в русскую литературу Нового времени. Новаторство Аввакума проявилось и том, что он писал просторечным языком. Обращаясь к тем, кто его слушал, автор провозглашал: “...не позазрите просторечию нашему, понеже люблю свой русский природный язык... не брегу о красноречии и не уничижаю своего языка русского”.
Яркая личность Аввакума, бесстрашная борьба за свои идеалы с государственной и церковной властью, его самоотверженность, бескорыстие, его “Житие” всегда останутся в памяти потомков.
Не менее увлекательным был урок внеклассного чтения по житию нашего земляка, митрополита Московского и Коломенского Макария (в мире Михаил Петрович Булгаков). Учащиеся не без интереса узнали о том, что митрополит Макарий родился в 1816 году в семье священника Фроловской церкви села Суркова Курской епархии. Узнали, что, обучившись в Белгородском Духовном училище, Курской Духовной семинарии и Киевской Духовной Академии, он преподавал курс церковной и гражданской истории в Киевской Духовной Академии, возглавлял несколько лет Санкт-Петербургскую Духовную Академию, после которой управлял рядом российских православных епархий. Преосвященный Макарий занимал должности ответственного редактора журнала “Христианское чтение”, члена главного правления училищ, главного наблюдателя за преподаванием Закона Божия в учебных и воспитательных заведениях всех ведомств, председателя Комитета по изданию книг для народа. Он учил милосердию, с отеческой заботой одинаково относился к бедным и богатым, малым и великим. Митрополит сам любил книги и мечтал о духовном обновлении общества, о чем сегодня мечтаем и мы, в связи с резким падением нравственности людей.
Большое воспитательное значение, на мой взгляд, имеет поэма святителя Иосафа “Брань честных семи добродетелей семью грехами смертными”, которую мы также рассматривали с детьми на уроке внеклассного чтения. Действие начинается незадолго до Великого поста и продолжается до Великой Четыредесятницы. Прочитав с учениками первые строки поэмы: Человек - пришелец в мир, временный и странный, Проходил и вдаль, и вширь все земные страны. О бессмертии мечтал в этой краткой жизни, К небесам душой взлетал, как к святой отчизне. И на жизненных стезях лютый и суровый, Вдруг напал жестокий враг, вмиг убить готовый, – мы увидели, что человек начинает сражение с “жестоким врагом” – семью смертными грехами, но собственных сил ему не хватает. И он обращается за помощью к семи Добродетелям. Битва за человека, израненного грехами, назначается на время Великого поста. Все повествование автор построил на олицетворении. Семь Добродетелей: Смирение, Благоутробие, Целомудрие, Любовь, Пост, Кротость, Набожность и семь смертных грехов: Гордость, Зависть, Гнев, Блуд, Обжорство, Лакомство, Леность представлены в поэме как живые существа с определенными внутренними качествами и внешними чертами, очень яркими и запоминающимися. Эта поэма позволила мне вести разговор с детьми о борьбе добра и зла в сердце человека. Я убедилась в том, что после знакомства с этим произведением учащиеся легче поняли Ф.Достоевского, Н.Лескова и других писателей, размышлявших с крестьянских позиций над проблемой добра и зла. Я спросила детей: “Каково, по вашему мнению, воспитательное значение поэмы?”.
Ученица: “Она дает духовно-нравственные ориентиры – как очистить свое сердце от зла”. Эта мысль была ею подтверждена цитатой из текста:
Если Господь нападет, погаси горенъе,
Знай, тебя победа ждет, лишь призвав Смиренье.
Если ненависть разит к ближнему и Богу,
Ей оружьем пригрози, взяв Любовь в подмогу...
А другой ученик ответил так: “Поэма помогает прикоснуться сердцем к добродетели. В ней присутствуют реальные люди, которые прославили свой путь глубокой верой, праведной жизнью, любовью и бескорыстной помощью к ближним”.
Далее я сказала учащимся о том, что поэма дает нам возможность в живой увлекательной форме познакомиться с православным календарем Великого поста. Ну и, конечно, в этом произведении содержатся удивительно светлые и теплые строки о любви и почитании Сыном своей Матери. По моей просьбе учащиеся выделили следующие цитаты:
Видя все, из высших Сил, Ангел ясноликий
У Престола возгласил:
“Пресвятой Владыко! Вот выходит из дворца
В путь Тебе – Девица,
Всех Троих созданий, Царь,
Матерь и Царица!”.
Царь же сам для встречи встал
Матери Небесной,
Вышним Силам приказал гимн воспеть чудесный.
Молвил, счастья не тая, сам слова привета:
“Приди, Ближняя Моя, Голубица света!”.
Мать в ответ: “Раба Твоя, Мой Владыко, Сыне,
Утруждаю лишь Тебя посещеньем ныне”.
Взяв же за руку, с Собой Деву в свете лика
На Престол Святейший свой усадил Владыка.
Потом эти строки я использовала и на уроках литературы, и на воспитательных часах в беседах о взаимоотношениях детей и родителей в современном мире, об отношении к матери. Здесь же я напоминаю детям притчу о “Блудном сыне”, которая нашла отражение в поэме. В заключение я говорю учащимся о том, что поэма святителя Иосафа многогранна и в богословном, и в духовно-нравственном смысле. Она помогает воспитывать добродетельных людей, оценивать их нравственность.
Проводя уроки древнерусской литературы, я замечаю определенные трудности ее восприятия школьниками. Это и понятно. Ведь данные произведения отдалены от нас по времени своего создания, изучать их непросто. Поэтому сначала выделяю для подробного текстуального анализа наиболее значимые художественные произведения, определяю минимум историко-теоретических и литературоведческих знаний, который должен быть усвоен детьми. Это прежде всего такие понятия, как древнерусская литература, время ее возникновения, направления и жанры, своеобразие литературного творчества древней Руси, взаимосвязь искусств, влияние культуры того времени на последующие столетия.
Чтобы чтение не было пассивным, не оставалось непонятных мест, непрочитанных строк, читаем вместе и тут же комментируем прочитанное. Работаем со школьным словарем литературных терминов, составляем собственную страничку литературно – исторического словаря, куда выносим и тут же растолковываем такие понятия православного характера как: архиепископ, мученик, святой, канонизация и др. Чтобы вовлечь всех учащихся в работу, задаю вопросы по звучащему тексту.. Использую для этого творческие виды заданий: словесное рисование, составление киносценария, сценическую постановку эпизода древнерусского текста, обсуждение возможных “декораций” к сценам древнерусских православных книг. Проводим в классе тематические викторины, игры и КВНы.
Один из уроков посвящаю разговору о влиянии православных традиций древнерусской литературы на последующую литературу и культуру. Зачитываю отрывки произведений Рылеева (“Дума” – образы Владимира, Святослава), Жуковского (“Русская слава”), Пушкина (“Песнь о вещем Олеге”). Называю А.П.Сумарокова (трагедии “Синав и Трувер”, “Хореев”), Я.Княжнина (трагедия “Вадим Новгородский”) и других.
Приходим вместе с ребятами к выводу, что, “только опираясь на лучшие достижения древней православной литературы, могла развиваться и совершенствоваться наша оригинальная самобытная литература, занявшая в 19 веке первое место среди литературы мира. Это чутко воспринял и точно выразил Н.Л.Бердяев: “В русской литературе, у великих писателей религиозные мотивы и темы более сильны, чем в какой-либо литературе мира... Вся наша литература 19 века ранена христианской темой, вся она ищет спасения, вся она ищет избавления от зла, страдания, ужаса жизни для человеческой личности, народа, мира. В значительных своих творениях она пронизана религиозной мыслью”.
Итак, я считаю, что успешное воспитание детей возможно только на образах самых возвышенных духовных устремлений в жизни и творчестве людей. Главное – пригласить ребят в мир добродетелей, открыть им сердца людей, живших и живущих в этом мире, помочь им захотеть жить такой же счастливой жизнью, как эти люди.
Таким образом, опираясь на православно-христианские истины, приобщая детей к исконным святыням на уроках литературы, я стремлюсь преображать души своих учеников. Как говорил Преподобный Серафим Соровский:
“Страсти и пороки постепенно перерождаются в добродетели: гордость – в смирение, эгоизм – в любовь, самоволие – в послушание”.
Тема “Изучение древнерусской литературы в школе” интересна и таит много путей и подходов в изложении ее для детей. Бросим монету в древнерусскую реку, говорю детям, чтобы вернуться. И пусть знакомство это продолжится, и далекая Русь станет более близкой. Ведь главное – чтоб не порвалась связь времен…
- 115.50 КбПринципы изображения человека в древнерусской литературе: от имени исторического к вымышленному
Древняя русская литература не знала открыто вымышленного героя. Все действующие лица русских литературных произведений XI - начала XVII в.- исторические или претендующие на историчность: Борис и Глеб, Владимир Святославич, Игорь Святославич, Александр Невский, Дмитрий Донской или митрополит Киприан - все это князья, святые, иерархи церкви, люди существовавшие, высокие по своему положению в обществе, участники крупных событий политической или религиозной жизни. Писатели XI-XVI вв. ищут для своих произведений значительных лиц, значительных событий - при этом не в литературном, а в чисто историческом смысле. Они стремятся писать о реально существовавших лицах, о событиях, имевших место в конкретной исторической и географической обстановке, прибегают к ссылке на свидетельства современников, на материальные следы деятельности своих героев. При этом все фантастическое, чудесное мыслится как объективно реальное, исторически свершившееся.
Если в древнерусских произведениях и встречаются вымышленные лица, то древнерусский писатель стремится уверить своего читателя в том, что эти лица все же были. Вымысел - чудеса, видения, сбывающиеся пророчества - писатель выдает за реальные факты, и сам в огромном большинстве случаев верит в их реальность.
Литература с трудом признает явно вымышленных героев переводных произведений - действующих лиц притч и иносказаний или Стефанита и Ихнилата в одноименной им повести. Однако показательно, что, допуская притчу в переводных произведениях, русская литература не создает собственных оригинальных притч, а притчи переводные стремится ввести в историческую обстановку. Русские авторы любят преподносить своим читателям нравоучения в прямой форме, не прибегая к иносказанию и вымыслу. Несмотря на историчность каждого имени литературного героя, литература изображала вовсе не только единичные факты. В каждом из изображаемых исторических лиц авторы пытались воплотить идеалы эпохи (непосредственно, позитивно или косвенным путем, негативно), то есть все то, что считалось абсолютно хорошим или особенно отрицательным в данную эпоху. Поэтому в образах Александра Невского или Меркурия Смоленского авторы изображали не столько те черты, которые были свойственны этим реальным лицам (хотя реальные черты в большей или меньшей мере в них присутствовали), сколько те именно качества, которые должны были бы у них быть как у представителей определенной социальной группы или определенной категории святых (святой-мученик, святой-воин, святой-аскет и т.д.). Средневековый историзм требует идеализации (в широком смысле слова), и именно в этой идеализации и проявляется художественное обобщение средневековья. Древнерусский писатель в своих исторических героях стремится изобразить истинного князя, истинного святого и даже истинного врага русской земли, истинного злодея и т. д. Художественное обобщение в древней русской литературе носит, таким образом, нормативный характер, и это обстоятельство, как мы видим, теснейшим образом связано с ее средневековым историзмом.
В той или иной мере оценка действующего лица всегда присутствовала в произведении - оценка незавуалированная, прямая, излагаемая от автора. Эти оценки, присутствующие и в житиях, и в учительной литературе, и в литературе исторической, сближали литературу с публицистикой.
Образ человека выступал не только в его поступках, в его действиях, но и в прямой характеристике, которую давал ему автор в своем произведении.
Различия между средневековым историзмом и реализмом прежде всего определяются различием понимания самой действительности и различием в понимании своих задач писателем. Отсюда совершенно различные методы в воспроизведении этой действительности. В XI-XVI вв. отсутствуют, например, представления об индивидуальной и неповторимой психологии, ограничены представления о внутренней жизни человека и отсутствует понятие характера. Отсюда внешнее, визуальное описание человека. Отсюда же удивительная уверенность составителей иконописных подлинников, что сходство изображения с действительностью можно передать словами, перечисляя его внешние признаки: «брада Василия Кесарийского, а покороче» или «брада на двое размахнулась», «ризы багор», «Доримедонт млад, аки Георгий», «Феодосии царь седит аки Владимир брада короче Владимирови» и т. д.
С точки зрения составителей иконописных подлинников, в мире все повторимо, а потому человек представляет собой комбинацию качеств, которые можно перечислить, воспроизвести указанием на другие известные образцы, подобно тому, как архитектурное сооружение принято было создавать «с образца» уже существующих. Признаки, по которым опознается то или иное лицо, в совокупности составляют своеобразную идеограмму. Событие священной истории или житие святого воспроизводились по «признакам»: с точным соблюдением всех подробностей, о которых упоминал текст. Отсюда забота о неизменности типов, композиций, стремление кодифицировать тексты и иконописные подлинники, в чем усматривалась гарантия исторической их достоверности, отнюдь, как видим, не реалистического типа.
Нетрудно видеть, что художественное обобщение было в тисках непреложного правила - изображать только исторические, реально существовавшие лица и события. Средневековый историзм требовал изображения только исторически значимых событий в жизни исторически значимого же лица. При этом все бытовое исключалось как мелкое и недостойное внимания. Действующее лицо не могло быть обобщено до подлинной типичности, так как художник мог говорить только о тех значительных фактах, которые были на виду у его современников, и только на их основе идеализировать созданное им изображение. Стесняла нормативная система художественного обобщения. Конечно, за шесть веков своего господства в литературе средневековый историзм претерпел существенные изменения. Исторические имена «Русского Хронографа» в иной степени документальны, чем исторические имена Новгородской первой летописи. Различно отношение к историческим именам действующих лиц в «Степенной книге» и в «Казанской истории», в воинской повести XII-XIII вв. и в легенде XVI в. Отношение к именам действующих лиц меняется и по векам, и по жанрам. В задачу данной главы не входит, однако, рассмотрение этого вопроса. Тема главы заставляет нас обратиться к последним десятилетиям господства средневекового историзма, когда монументальный историзм предшествующих веков окончательно отходит в прошлое и отдельные элементы историзма начинают уступать место новым способам художественного видения действительности, свободным от документальности.
В обстановке антифеодальных движений «бунташного» XVII в., роста общественного сознания демократических слоев русского населения и вступления в литературу новых, демократических писателей и огромных масс новых, демократических читателей литература быстро движется вперед и стремится освободиться от прежней скованности историческими темами, и в первую очередь историческим именем литературного героя.
Средневековый историзм был, однако, очень прочен, он казался незыблемым, тяготел над всем художественным мировоззрением людей эпохи феодализма, и отход от него был чрезвычайно труден, совершался медленно, шел как бы снизу - от трудовых масс населения и их искусства. Прежде чем быть открыто допущенным в литературу, художественный вымысел проникал в нее различными обходными путями, изобретательно оправдывал свое появление в литературных произведениях все новыми и новыми художественными приемами. Ниже мы покажем некоторые из тех приемов, какими постепенно вводились в литературу вымышленные имена литературных героев, пришедшие на смену историческим.
Резкое разделение литературы в XVII в. на литературу феодальных верхов и литературу демократическую, появление демократической сатиры, разоблачавшей отрицательные явления социального строя XVII в., явились событиями чрезвычайной важности, повлекшими за собой развитие новых, все более совершенных форм художественного обобщения.
По мере того как литература все более и более демократизировалась, в литературных произведениях все чаще появляется средний обычный человек, «бытовая личность» - отнюдь не исторический деятель. Ясно, что «историческое» имя действующего лица уже не соответствовало заданиям этой демократической литературы. Появился новый литературный герой - безвестный, ничем в исторической жизни страны не примечательный, привлекающий внимание только тем, что читатель мог узнавать в нем многих, в том числе иногда и самого себя,- интересный, иными словами, своей характерностью для эпохи. Его положение на лестнице феодальных отношений не определяет способа его изображения. Часто он вообще не занимает определенного общественного положения: то это купеческий сын, отбившийся от занятий своих родителей (Савва Грудцын, молодец в «Повести о Горе Злочастии», купец в «Повести о купце, купившем мертвое тело»), то это недовольный своим положением певчий (в «Стихе о жизни патриарших певчих»), то спившийся монах и т. д. Отнюдь не случайно появление в литературных произведениях огромного числа неудачников или, напротив, героев, которым, что называется, везет, ловкачей, вроде Фрола Скобеева, или благородных искателей приключений, вроде Еруслана Лазаревича. Эти люди становятся зятьями бояр, они легко женятся на царских дочерях, получают в приданое полкоролевства, они могут очутиться на необитаемом острове, переезжать из государства в государство. История их не касается. Ни автор, ни читатель не интересуются, где они живут и в какой исторической ситуации происходят все эти бесчисленные смерти, войны, похищения, действия разбойников и т. д
То обстоятельство, что отход от историзма, как это мы увидим, намечается прежде всего в демократической литературе XVII в., вселяет уверенность, что устное народное творчество действительно сыграло здесь ведущую роль. На примере, связанном с именами действующих лиц литературы, заимствованными из пословиц, мы в этом убедимся ниже окончательно.
Несомненно, однако, что фольклор только облегчал тот процесс, который неизбежно должен был совершиться с появлением литературы демократических слоев населения. С приходом в литературу действующих лиц среднего или низкого общественного положения, при котором имена действующих лиц не могли быть широко известны или быстро забывались, сама собой стиралась грань между историческим именем и вымышленным. Историческое имя постепенно утрачивало свое «документально»-историческое значение и начинало восприниматься читателями как вымышленное. Этот процесс был тесно связан с развитием в литературе вымысла вообще. Чем больше вымышленных эпизодов проникало в литературное произведение, тем больше утрачивался его исторический характер, тем легче утрачивалось и историческое значение имени героя, даже если оно и было.
Обратимся к примерам. «Повесть о Савве Грудцыне», которую с оговорками можно назвать первым русским романом, еще сохраняет видимость исторической правды. Действие происходит в точно определенные годы, точно обозначены места событий, а о самом Савве сказано, откуда он был родом и что род его «и до днесь во граде том влечется». Менее историчны аналогичные сведения в повестях о Карпе Сутулове и Фроле Скобееве. Характерно, что во всех повестях сохраняется только видимость историчности. «Историчность» в повестях о Савве Грудцыне, Карпе Сутулове и Фроле Скобееве, по-видимому, уже только своеобразный прием. Во всяком случае, в силу исторической незначительности действующих лиц этих повестей и изображаемых в них событий они не могли быть наполнены тем содержанием, которое было характерно для эпохи расцвета средневекового историзма, когда самый выбор сюжета диктовался его исторической значимостью. Нет сомнений, например, что из всех действующих лиц «Повести о Савве Грудцыне» для ее автора, живи он столетием раньше, главным было бы то, которое занимает самое высокое общественное положение: скорее боярин Б. М. Шеин, чем его подчиненный Савва, а основу сюжета составили бы исторические события, а не события личной жизни Саввы.
Исследователи этих повестей по привычке, выработанной на классических памятниках древней русской литературы, не сомневались в исторической достоверности указаний текста, производя соответствующие генеалогические разыскания. Вокруг генеалогии Саввы Грудцына разгорелась даже горячая полемика, заставляющая задуматься над трафаретами не только самой древней русской литературы, но и вызванных ими исследованиями.
Итак, историческое имя героя стало явным препятствием в развитии литературы, в ее движении к реалистическому вымыслу. Писатели XVII в. стремятся избавиться от исторического имени действующего лица, однако преодолеть веками сложившееся убеждение, что в литературном произведении интересно только подлинное, реально происшедшее и исторически значительное, было не так-то легко. Еще труднее было вступить на путь открытого вымысла. И вот начинается в литературе длинная полоса поисков выхода из затруднительного положения, поисков, которые в конце концов и привели к созданию воображаемого героя литературы нового времени, героя с вымышленным именем, с вымышленной биографией. Это средний, не исторический, «бытовой» человек, о котором можно было писать все, подчиняясь лишь внутренней логике самого образа, воссоздавая этот образ в наиболее типичных для него положениях. О нем уже не надо было рассуждать со стороны, публицистически рекомендуя его читателю отнюдь не образными характеристиками.
Одним из самых значительных переходных явлений было появление безымянности действующих лиц. В литературе наступает целый период, когда героями многих литературных произведений, по преимуществу вышедших из демократической среды, оказались безымянные личности - личности, которых называют в произведениях просто «молодец» или «бедный», «богатый», «голый и небогатый человек», «бражник», «крестьянский сын», «девица», «купец некий», «ревнивые мужи», «спеваки» и т. д. Безымянные герои действуют в таких произведениях, как «Шемякин суд», «Повесть о Горе Злочастии», «Азбука о голом и небогатом человеке», «Повесть о бражнике», «Повесть о молодце и девице», «Повесть о купце, нашедшем мертвое тело», «Стих о жизни патриарших певчих» и во многих других.
Безымянность героя уже сама по себе означала, что произошло открытие новых, совсем иных, чем прежде, путей художественного обобщения. Вместе с тем безымянность героя, в свою очередь, облегчала путь вымыслу, путь к созданию типических, вовсе не идеализированных образов.
Другой важной переходной формой к художественному вымыслу, нередко соединявшейся с безымянностью действующих лиц, явилась столь распространенная в XVII в. пародия. Дело в том, что в вымысле средневекового читателя пугала ложь; все, что не «исторично», чего не было в действительности,- обман, а обман - от дьявола. Но открыто признанный вымысел - не ложь, тем более если этот вымысел прикрыт шуткой. Отсюда-то и идет возможность вымысла в пародии как одной из переходных форм к новым принципам художественного обобщения. Вместе с тем пародия давала выход народному недовольству не отдельными историческими лицами, а самим социальным укладом. Она позволяла широко обобщать жизненные явления, в чем особенно нуждались оппозиционно настроенные представители посада и крестьянства.
Краткое описание
Древняя русская литература не знала открыто вымышленного героя. Все действующие лица русских литературных произведений XI - начала XVII в.- исторические или претендующие на историчность: Борис и Глеб, Владимир Святославич, Игорь Святославич, Александр Невский, Дмитрий Донской или митрополит Киприан - все это князья, святые, иерархи церкви, люди существовавшие, высокие по своему положению в обществе, участники крупных событий политической или религиозной жизни. Писатели XI-XVI вв. ищут для своих произведений значительных лиц, значительных событий - при этом не в литературном, а в чисто историческом смысле
Своеобразие древнерусской литературы в изображении героя , в отличие от знакомой нам русской классики, тоже характеризует ее особенности. В ней не встречаются привычные образы, как в литературе XIX—XX веков. У средневекового писателя свое художественное видение человека и особые способы его изображения.
Воспроизведение человека в древней литературе, как и в новой, зависит от стиля и жанра произведения. Но, в отличие от новой литературы, жанры и стили в древней литературе тоже своеобразны. Без их понимания нельзя представить себе художественное своеобразие памятников Древней Руси.
Академик Д.С. Лихачев определил стили литературы Древней Руси: стиль монументального историзма (XI-XIII века), эпический стиль в литературе (XI-XIII века), экспрессивно-эмоциональный стиль (конец XIV-XV века), стиль психологического умиротворения (XV век). 1 Он рассмотрел художественное видение человека в древней литературе. В соответствии с его суждениями мы и излагаем материал.
В соотношении со стилями и жанрами воспроизводится в памятниках древней литературы герой, складываются и создаются идеалы. Монументальный стиль XI-XIII веков представлен в летописях, воинских повестях и повестях о княжеских преступлениях. Изображение идеального героя было связано с феодальным устройством и с кругом общественно-социальных понятий, с представлениями о чести, правах и долге феодала, с его обязанностями перед государством.
Идеальным героем в летописи выступал князь. Он создавался летописцем в «монументальном величии», как на мозаиках и фресках XI-XIII веков. Летописца интересовал официальный образ князя, его значительные поступки как исторического деятеля, а человеческие качества оставались за пределами внимания.
Идеальный образ героя создавался в соответствии с определенными канонами 2: перечислялись достоинства и добродетели князя, которые должны были вызвать поклонение (могуч, независим, красив лицом, храбр, искусен в ратном деле, мужествен, врагов сокрушитель, хранитель государства).
Парадность и торжественность, свойственная монументальному стилю, отличала повествование об идеальном герое. Д.С. Лихачев пишет: «И в литературе, и в живописи перед нами несомненно искусство монументальное. Это искусство, способное воплотить героизм личности, понятия чести, славы, могущества князя, сословные различия в положении людей» 3 .
Князь представлен в ореоле власти и славы. Это государственный деятель и воин. Бесстрашие в бою, презрение к смерти — одна из черт идеального героя. Он впереди своего войска, бесстрашно бросается в схватку и выходит на поединок с врагом. Князь в летописи олицетворяет могущество и достоинство страны. Идеал князя в литературе XI-XIII веков выражал патриотические чувства летописца, воплощал любовь к отчизне, к русской земле. Князь служит Руси, готов умереть за нее. Он призван стеречь Русскую землю, как пишут летописи, «за крестьян и за Русскую землю голову свою сложить, трудиться за свою отчизну». Патриотизм был не только долгом, но и убеждением русских князей, действующие лица были историческими деятелями, а не плодом художественного вымысла автора.
В таких произведениях древнерусской литературы, как жития, прославляется и подвижничество, подвиг служения отечеству, святость и «светлость» жизни русских святых. В их образах соединились пример самоотвержения, страстное служение идее, выразились народные идеалы духовной красоты русского человека (Феодосий Печерский, Сергий Радонежский и др.). В повествованиях о святых их величие, их идеальность передается на экспрессивно-эмоциональном фоне, который и создает экспрессивно-эмоциональный стиль литературы конца XIV-XV веков. Это особенно проявляется в житийной литературе, возвышающей жизнь святого до высокого подвига, до идеала. В древней литературе святой называется «воином Христовым». Он подвижник, главное в нем - его подвиг, который он совершает как воин. Например, Епифаний Премудрый называет Стефана Пермского «мужественным храбром», т.е. богатырем. Возвышен и героичен образ Сергия Радонежского.
В литературе XI-XIII веков проявляется и эпический стиль в изображении героев. Он особенно ощутим в тех произведениях, которые связаны с устным народным творчеством. Как и в фольклоре, действующие лица летописи и повести характеризуются «по одному крупному деянию» («Слово о полку Игореве», «Повесть о разорении Рязани Батыем»). И в «Слове», и в «Повести» — коллективный герой, народный герой — защитник родины. Он отличается силой и мужеством. На него авторы переносят и подвиги его дружины (Буй-Тур Всеволод, Святослав, Евпатий Коловрат). Образ героя соединяется с дружиной и вырастает в богатыря - это собирательный образ.
Древняя литература создала героические характеры женщин. Это образы жен, матерей, провожающих своих близких в воинские походы и битвы с врагами, вдов, оплакивающих погибших. С любовью и теплотой пишет Владимир Мономах о вдове убитого сына, подобной голубке на сухом дереве. Прекрасен образ жены рязанского князя Федора Евпраксии, бросившейся со стены вместе с грудным младенцем («Повесть о разорении Рязани Батыем»).
Идеал женщины Древней Руси, выражающийся в служении близким, любви к родине, презрении к врагу, воплощен в летописях, воинских повестях, «Слове о полку Игореве». Образ Ярославны, верной, любящей женщины, создан в песенно-фольклорной традиции.
Гимн верности и любви, нравственный идеал древней литературы представлены в образе мудрой девы Февронии («Повесть о Петре и Февронии Муромских»). Здесь проявляется «психологическая умиротворенность», эмоциональная созерцательность автора, рисующего образ русской женщины. Героиня - высокий нравственный идеал, животворящая сила ее любви не может разлучить Февронию с избранником даже в смерти.
В демократической литературе XVII века (бытовые, сатирические повести) происходит открытие человеческой личности. В это время резко изменяется герой и его изображение. Литература предшествующих веков не знала вымышленного героя. Все действующие лица произведений были историческими (князья, священники, святые). Они существовали в русской истории. Теперь в литературе появляется обычный человек: селянин, мужик, купеческий сын, порвавший со своей семьей и пустившийся на поиски своего места. Это вымышленные герои, безвестные, не примечательные, не имеющие отношения к истории жизни России, но близкие читателю. Герой стал безымянным, особенно это относится к героям из демократической среды. В произведениях их называют: «бедный», «богатый», «крестьянский сын», «девица», «купец некий».
Герой демократической литературы отличается от идеального героя XI-XIII веков. Он не занимает никакого официального положения: ни князь, ни официальное церковное лицо. Художественные средства его изображения иные: герой снижен, будничен. Он лишен всего, что возвышало действующих лиц в литературе XI-XIII веков. Это человек, страдающий от холода, голода, общественной несправедливости. В отличие от парадных одежд монументальных образов князей, он одет в «гуньку кабацкую». Он потерял связь с родными, друзьями, затерян среди нищеты, лишен родительского благословения — человек опустившийся, и, все-таки, по мысли автора, нуждающийся в сочувствии. «Впервые в русской литературе с такой силой и проникновенностью была раскрыта внутренняя жизнь человека, с таким драматизмом рисовалась судьба падшего человека» 4 . И в этом обращении к теме «маленького человека» проявляется начало начал русской литературы, ее гуманистический характер. Изображение простого человека в литературе XVII века означало «гибель средневекового нормативного идеала» и постепенный выход литературы на новый путь изображения героя, опирающийся на действительность. 5
Ореол мученичества, служение идее, образ «мученика за веру» вновь поднимается в литературе XVII века в «Житии протопопа Аввакума». Литература Древней Руси снова поднялась до монументализма, до общечеловеческих и мировых тем, но на совершенно иной основе. Могущество личности самой по себе, вне официального положения, могущество человека, лишенного всего, ввергнутого в земляную яму, человека, у которого вырезали язык, отнимают возможность писать и сноситься с внешним миром, у которого гниет тело, которого заедают вши, которому грозят самые страшные пытки и смерть на костре, — это могущество выступило в произведениях Аввакума с потрясающей силой и совершенно затмило собой внешнее всевластие официального положения феодалов. 6
Так претерпевают изменения образ героя древней литературы и художественные способы его изображения.
Урок – исследование по древнерусской литературе на
Тему: «Нравственный облик человека в древнерусской литературе».
(урок составлен Балабаевой С.И., учителем русского языка и литературы МБОУ "СОШ № 1" и проведен 24.10. 2012 года).
Технологическая картина к уроку:
Информационные технологии, ИКТ;
Технология воспитания духовной культуры;
Личностно – ориентированные технологии;
Технология педагогического сотрудничества.
Методы обучения:
Метод творческого чтения;
Иллюстративный метод;
Эвристический метод;
Поисковый метод;
Метод анализа и синтеза.
Цели урока: формирование навыков анализа прочитанных произведений с учетом этико – эстетического воспитания личности.
Образовательные:
Продолжить знакомство учащихся с мировоззрением людей эпохи Древней Руси;
Выявить главные христианские заповеди изучаемых произведений.
Развивающие:
Способствовать развитию навыков исследовательской деятельности учащихся;
Продолжить формирование умений анализа художественного произведения;
Работать над развитием устной и письменной речи учащихся.
Воспитательные:
Привлечь учащихся к раздумьям над художественным текстом;
Воспитывать милосердие, доброту, сочувствие, глубокое искреннее уважение к нашим предкам, любовь к своему отечеству;
Содействовать формированию представления о нравственном идеале героя древнерусской литературы.
Оборудование урока:
Выставка репродукций;
Аудиозапись древнерусского текста;
Компьютерная презентация к уроку;
Проекты учащихся.
Ход урока:
1. Вступительное слово учителя на фоне записи песни «Россия моя, купола золотые». (слайд №1)
Многие из вас, ребята, были в церкви, окунались в святую тишину и спокойствие, всматривались с интересом в лики святых, изображенных на иконах.
Мы часто стали такие выражения: «Святая Русь», Вера и правда, любовь и смирение, надежда и подвижничество слышатся этих словах…
В качестве эпиграфа к сегодняшнему уроку мы взяли слова известного академика Дмитрия Сергеевича Лихачева /обращение к эпиграфу/.
(слайд №2)
Древнерусская литература наполняет нас гордостью за наших дальних предков – предшественников, учит нас с уважением относиться к их труду, борьбе, их заботам о благе Родины.
Мы должны быть благодарными сыновьями нашей великой матери – Древней Руси.
Прошлое должно служить современности.
Д.С. Лихачев.
Как вы думаете, ребята, какова же цель нашего урока?
(сформировать представление о нравственном облике героя древнерусской литературы).
А какие задачи нужно для этого решить?
(Вспомнить изученные ранее произведения древнерусской литературы и проанализировать их с точки зрения выяснения их мировоззрения, определенных черт характера и поступков, понять, какие же нравственные заветы (завещания) оставили нам авторы этих произведений).
Ответить письменно на вопрос: «Какими же были они, герои древнерусской литературы»?
Какие темы были самыми важными в древнерусской литературе?
(Тема Родины и тема нравственного совершенствования человека – важнейшие темы древнерусской литературы).
А что такое, ребята, нравственный облик?
(это внутренний мир человека, его духовность, нравственность.
Именно они и определили те произведения, которые вы выбрали для исследования и работы над своими проектами.
О чем же вам рассказали старые мудрые книги?
(слайд № 3)
Наизусть один из учеников читает отрывок о пользе книжного учения.
Нельзя забывать и о том, что литература того времени базировалась на системе религиозных представлений о мире, ее отличала высокая духовность. Жизнь человеческой души, воспитание и совершенствование нравственности человека было главной задачей древнерусской литературы.
С какого произведения вы хотели бы начать наш сегодняшний разговор?
(ребята представляют по очереди свои проекты).
К слайдам по «Поучению Владимира Мономаха».
Поучение Владимира Мономаха – нравственный завет (завещание) потомкам.
Какие нравственные ценности восхваляет Мономах?
(слайд №)
Какие советы вам кажутся полезными и в наше время?
(сделать акцент на милосердии).
Как вы думаете, проявляют ли люди милосердие в наше время?
Поучение Владимира Мономаха свидетельствует о высоком уровне развития учительной прозы Киевской Руси. В советах, которые князь перед смертью давал сыновьям и «иным, кто прочтет», отразился не только его опыт как государственного деятеля того времени, опыт политика и полководца, но и его литературная образованность, его представления о нравственном облике христианина.
Жемчужиной древнерусской литературы по праву называют «Повесть о Петре и Февронии Муромских», созданную в конце 40-х годов XVI века писателем и публицистом псковским священником Ермолаем. Фамилия его до нас не дошла, известно только, что приняв монашество, он получил имя Еразм, что в переводе с греческого означает «прегрешный».
(Слайды по «Повести о Петре и Февронии Муромских»).
Каков жанр этого произведения?
(Житие – один из основных этических жанров древнерусской литературы).
(Кротким, смеренным, глубоко верующим человеком).
Какие черты настоящего мужского характера проявляет Петр, по мнению Февронии?
(мужество, добросердечие, кротость, смелость).
Приведите примеры из текста (сочувствие к беде, желание ему на помощь, со змеем).
В каком поступке проявилось кротость, смирение князя?
(в женитьбе на Февронии).
Сразу ли Петр принял решение жениться на Февронии?
(нет, он пренебрег условием, выдвинутым Февронией, обличив тем самым свое тщеславие и гордыню, считавшуюся самым смертным грехом, за что и был снова наказан Богом – вновь пошли у него по телу струпья, за что автор и осуждает Петра.)
А какое впечатление произвела на вас Феврония? О каких душевных качествах простой крестьянской девушки автор говорит в Повести?
(ум, душевная красота, нестяжание (не приняла его даров), милосердие, верность в супружеской жизни).
Чем же была вызвана неприязнь бояр и их жен к новой княгине?
(злоба, зависть, чванливость, корысть).
Понравилась ли вам Феврония?
(Да, почему?) (мудростью, добросердечием, смирением, милосердием).
Ценятся ли эти качества в современное, наше время?
О чем вас заставила эта повесть задуматься?
Д.С. Лихачев писал: «Животворящая сила любви Февронии так велика, что жердья, воткнутые в землю, расцветают в деревья по ее благословению. Крошки хлеба в ее ладони обращаются в зерна священного ладана. Она настолько сильна духом, что разгадывает встреченных ею людей. В силе своей любви, в мудрости, Феврония оказывается выше даже своего идеального мужа – князя Петра ».
Но особого внимания, ребята, заслуживает «Сказание о Борисе и Глебе», автором которого является Нестор.
(слайды + сообщение ученика по слайдам)
(Распечатанный текст на партах учащихся) Это произведение для внимательного чтения, поэтому в нашу хрестоматию по литературе оно не включено.
Борис и Глеб – князья, сыновья Владимира, крестившего Русь, стали мучениками, «кроткими и многомилостивыми», «блаженными страстотерпцами» , приняв смерть от старшего брата своего Святополка, прозванного в народе Окаянным.
Далекие и непонятные слова… Может быть, вчитавшись в текст жития этих святых, мы не только дадим ответ на этот вопрос, но и поймем, какой смысл вкладывался в извечные для нашего народа нравственные ценности в ту давнюю эпоху.
Давайте вместе с вами попробуем выявить главные христианские заповеди «Жития Бориса и Глеба».
(Слайд с Борисом и Глебом).
Почему князь Владимир горячо любил своих младших сыновей?
Кто противопоставлен Борису и Глебу? (Святополк)
Почему он замыслил погубить братьев?
Почему Борис, знавший о своей скорой смерти, не пытается ее избежать?
Не оказывает сопротивление Святополку?
(Старшинство – безусловная ценность для человека того времени).
С именем Христа он спокойно принимает смерть.
Чем вызвана расправа Святополка над Глебом?
Как погибает Глеб?
Найдите в тексте слова: «И когда понял Глеб, что его хотят лишить жизни, хлынули слезы из глаз его, и взмолился со слезами к убийцам своим».
(слайд) «Не трогайте меня, братья мои милые! Не трогайте меня, ибо я не сделал никакого зла вам… Если есть какая обида, ведите меня к князю вашему, а моему брату и господину. Сжальтесь над юностью моею, сжальтесь, господа мои!... Не срезайте колоса, еще не поспевшего, не губите лозы, еще не возросшей. Не убийство это будет, но сырорезанье!»
(эта мольба – самое проникновенное место во всей древнерусской литературе).
Как сложилась дальнейшая судьба Святополка?
(умер бесславно).
Какую роль сыграли Борис и Глеб в русской истории?
Почему благоверных князей Глеба и Бориса называют еще страстотерпцами?
(терпеть страсть, кротко сносить физические муки).
«С того времени – пишет летописец, - затихла на Руси крамола». Кровь, пролитая святыми братьями ради предотвращения междоусобных распрей, явилась тем благодатным семенем, которое укрепляло единство Руси.
В 1072 году Борис и Глеб были канонизированы, т.е. выведены в ранг святых.
