[серб., Jустин] (Новый, Челийский) (Попович Благое; 25.03.1894, г. Вране - 7.04.1979, мон-рь Челие близ г. Валево), прп. (пам. 1 июня), архим., серб. богослов и проповедник. Дед И. был священником в 7-м или, по др. сведениям, в 13-м поколении. В детстве Благое с родителями, Спиридоном и Анастасией, часто посещал прп. Прохора Пшинского мон-рь , где стал свидетелем исцеления матери от тяжелой болезни. После окончания начальной школы во Вране учился в 9-классной семинарии св. Саввы Сербского (1905-1914), где сблизился с иером. св. Николаем (Велимировичем ; впосл. епископ Жичский). В 1914 г. хотел принять монашество, однако по просьбе его родителей митр. Белградский Димитрий (Павлович ; впосл. Патриарх Сербский) не дал ему благословения. В тот же год И. поступил на Богословский фак-т Белградского ун-та, но в начале первой мировой войны был призван в армию и служил в медицинской роте в госпиталях на юге Сербии. Вместе с серб. армией отступал из Ниша через Косово и Метохию в Албанию. Пережив военные лишения и переболев тифом, И. еще больше укрепился в стремлении стать монахом. 31 дек. 1915 г. в правосл. храме г. Шкодер (Скадар) он был пострижен в монашество архим. Вениамином (Таушановичем ; впосл. епископ Браничевский). В янв. 1916 г. по благословению митр. Белградского Димитрия И. был направлен на учебу в СПбДА. Из-за революционных волнений в России в июне 1916 г. он переехал в Великобританию, где продолжил изучение богословия в Оксфорде. Написал дис. «Философия и религия Ф. М. Достоевского», но отказался выполнить рекомендации оксфордских профессоров и изменить в ней критические оценки развития идей гуманизма и антропоцентризма в католицизме и протестантизме, поэтому в 1919 г. не получил научной степени. После возвращения на родину был назначен преподавателем семинарии в г. Сремски-Карловци. В мае 1920 г. рукоположен во диакона. С окт. 1921 г. преподавал НЗ, догматику и патрологию в семинарии св. Саввы Сербского. С 1921 г. проходил стажировку на богословском фак-те Афинского ун-та и в марте 1927 г. защитил докт. дис. «Проблема личности и сознания по св. Макарию Египетскому» (Τὸ πρόβλημα τῆς προσωπικότητος κα τῆς γνώσεως κατὰ τὸν ῞Αγιον Μακάριον τὸν Αἰγύπτιον. ᾿Αθῆναι, 1926). 7 янв. 1922 г. рукоположен во иерея. В 1925-1927 гг. редактор ж. «Хришћански живот» (Христианская жизнь). В этот период близко познакомился с главой РПЦЗ митр. Киевским и Галицким Антонием (Храповицким) , архиеп. Кишинёвским и Хотинским Анастасием (Грибановским) и др. русскими священнослужителями-эмигрантами.

В 1927 г. в семинарии в Сремски-Карловци И. защитил дис. «Гносеология св. Исаака Сирина» (Гносеологиjа св. Исака Сирина // Пут. Београд, 1934. С. 269-280, 335-350; из-за многочисленных ошибок публикация диссертации была не признана автором). С авг. 1927 по июнь 1928 г. преподавал в семинарии в Призрене, затем вновь в семинарии в Сремски-Карловци, с окт. 1929 по март 1930 г. исполнял обязанности ректора. В 1928 г. И. согласился возглавить кафедру догматического богословия Варшавского ун-та, но перед отъездом узнал, что вместо этой кафедры начальство ун-та хочет предложить ему кафедру нравственного богословия, от чего он отказался. В дек. 1930 г. по решению Синода СПЦ направлен с правосл. миссией в Закарпатье в качестве помощника еп. Битольского Иосифа (Цвийовича) . Вдвоем они посетили Ужгород, Хуст, Изу, Мукачево, Прешов (Пряшев) и мн. села в Карпатах и способствовали возвращению верующих из унии в Православие. И. предлагали принять епископский сан и занять кафедру восстановленной Мукачевско-Пряшевской епархии СПЦ (см. ст. Мукачевская и Ужгородская епархия (УПЦ)), но он отказался и в кон. 1931 г. вернулся в Сербию. С авг. 1932 г. преподавал в семинарии в г. Битола вместе с иером. Иоанном (Максимовичем ; впосл. епископ Шанхайский). 1 февр. 1934 г. избран доцентом кафедры сравнительного Богословия богословского фак-та Белградского ун-та, вступил в должность 21 дек. того же года. Позднее был избран профессором догматики. Один из основателей Сербского философского общества (1938).

Когда после начала второй мировой войны Белградский ун-т временно был закрыт, И. проживал в мон-рях Каленич, Раваница и др. и продолжал переводить патристические и агиографические сочинения, занимался толкованием НЗ, участвовал в подготовке «Меморандума СПЦ о злодеяниях усташей на территории Независимого государства Хорватия против сербов и православных священнослужителей» (нач. июля 1941). В 1944 г. по просьбе лидера серб. четников Д. Михайловича И. составил характеристику отношений между Церковью и гос-вом, согласно святоотеческому преданию. После окончания войны этот текст послужил предлогом для преследования И. коммунистическими властями: он был уволен из Белградского ун-та без сохранения пенсии, затем арестован в мон-ре Суково близ Пирота и заключен в тюрьму в Белграде, где ожидал смертного приговора. Был освобожден из тюрьмы по просьбе Патриарха Сербского Гавриила V (Дожича) , вернувшегося в нояб. 1946 г. в Сербию из изгнания. И. лишили права проживать в Белграде или в к.-л. др. крупном городе, поэтому он переезжал из одного мон-ря в другой (Каленич, Суково, Раваница и др.), пока игум. Сарра не пригласила его в жен. мон-рь Челие . В этом мон-ре И. прожил с 27 мая 1948 г. до смерти, не имея права на выезд из обители и все время находясь под домашним арестом. И. был духовником насельниц обители, часто совершал богослужения и беседовал со мн. людьми, к-рые приезжали к нему за духовным советом. Благодаря широкой переписке с духовными чадами и известными богословами И. был в курсе совр. богословских течений, переводил и писал богословские сочинения. Более 10 духовных учеников И. благословил на епископское (в т. ч. митр. Черногорско-Приморского Амфилохия (Радовича) , еп. Афанасия (Евтича) , еп. Бачского Иринея (Буловича) и др.), а более сотни - на священническое и монашеское служение. На отпевании И. в мон-ре Челие присутствовало много духовенства и верующих из Югославии, а также представители др. Поместных Православных Церквей. Похоронен в мон-ре Челие.

Сочинения

И. затрагивают самые различные темы, в т. ч. проблемы догматики, экзегетики, патристики; они содержат анализ исследований трудов философов, оценку событий церковной жизни XX в. Первым исследованием И. является оставшаяся незащищенной дис. «Философия и религия Ф. М. Достоевского» (Философиjа и религиjа Ф. М. Достоjевског // Хришћански живот. Београд, 1922. Год. 1. Бр. 2. 1923. Год. 2. Бр. 4; Сремски Карловци, 1924). В этой работе И. развил идеи Ф. М. Достоевского о религ. призвании России в сохранении христ. веры в конце истории. В дальнейшем в статьях И. часто обращался к анализу рус. философии и богословия.

Главный догматический труд «Догматика Православной Церкви» (Догматика Православне Цркве. Београд, 1932. Књ. 1; 1935. Књ. 2; 1978. Књ. 3) был высоко оценен богословами и использовался в качестве учебника по Свящ. Писанию на кафедрах теологии в некоторых амер. ун-тах. Вместе с проф. В. Хаджи-Арсичем И. опубликовал «Православный христианский катехизис» (Православни хришћански катехизис. Београд, 1938), к-рый был переиздан под названием «Тайны веры и жизни» (Таjне вере и живота. Ваљево, 2000). В межвоенное время И. печатался в возглавляемом им ж. «Христианская жизнь» и др. изданиях: «Вестник Сербской Церкви» (Весник Српске Цркве), «Святосаввие» (Светосавље), «Христианская литература» (Хришћанско дело), «Путь» (Пут), «Богословие» (Богословље), «Христианская мысль» (Хришћанска мисао), «Пастырский глас» (Пастирски глас). Большинство статей он посвятил анализу совр. проблем в жизни СПЦ и Православия в целом.

И. уделял большое внимание изучению НЗ и призывал верующих каждый день читать как минимум по 3 главы из НЗ. Лекции для семинаристов по Свящ. Писанию НЗ распространялись в ученических конспектах. После окончания второй мировой войны он вновь обратился к толкованию НЗ: толкования Евангелий от Матфея и от Иоанна; 3 Послания ап. Иоанна Богослова и 9 Посланий ап. Павла были изданы после его смерти.

И. знал неск. древних и совр. (греч., рус., англ., нем., франц.) языков и переводил богословские святоотеческие тексты, а также совр. философские исследования. С греч. языка И. перевел Литургию свт. Иоанна Златоуста (Литургиjа св. Jована Златоустог. Сремски Карловци, 1922) и его «Беседы» (Jован Златоуст. Беседа I и II о Апостолу Павлу // Хришћанско дело. 1936. Год. 2. Бр. 3, 6), «Беседы» прп. Макария Египетского (Макариjе Египатски, св. О приморавању себе на свако добро (Омилиjа XXIV) // Хришћански живот. 1925. Год. 4. Бр. 1, 4), нек-рые «Слова» прп. Исаака Сирина (Исак Сирин, св. О посту и бдењу // Хришћански живот. 1925. Год. 4. Бр. 1, 4), прп. Ефрема Сирина (Jефрем Сирин, св. Молитве Пресветоj Богородици. Београд, 1975), избранные главы «Лавсаика» еп. Палладия (Паладиjе, еп. Еленопољски. Лавсаик. Битољ, 1933. Књ. 1; 1934. Књ. 2) и т. д. С рус. языка - статью прот. Георгия Флоровского «Дом Отчий» (Флоровски Г. Очев дом // Хришћански живот. 1926. Год. 5. Бр. 3/6), статью А. С. Хомякова «Церковь одна» (Хомjаков А. С. О Цркви // Там же. Бр. 7/9), проповедь прот. Павла Флоренского «Радость навеки» (Флоренски П., прот. Радост за навек // Там же) и мн. др.

После второй мировой войны коммунистические власти Югославии запретили И. публиковаться, но он продолжал писать, завещав духовным чадам издать его сочинения, когда это станет возможным. В 60-х - 70-х гг. ХХ в. были опубликованы только 6 его статей (4 из них в зарубежных серб. изданиях), а в Греции - неск. статей и книги «Философия антихриста» (φιλοσοφία τοῦ ἀντιχρίστου // Θεόκλητος Διονυσιάτης, μον. ῞Αγιος Νεκτάριος ὁ Θαυματουργός. Θεσσ., 1979. № 126. S . 49-55) и «Православная Церковь и экуменизм» на греч. и серб. языках (Православна Црква и екуменизам = ᾿Ορθόδοξος ᾿Εκκλησία κα οἰκουμενισμός. Θεσσ., 1974), в к-рой он остро критиковал экуменическое движение.

Еще в 1922 г. И. предложил включить в программу серб. духовных учебных заведений специальный предмет, посвященный житиям святых. Он считал важным для спасения человека осознание его жизни в Церкви как святого соборного жития со всеми святыми, Первый среди к-рых Иисус Христос,- «Перворожденный между многими братьями» (Хришћански живот. 1923. Год. 2. № 3). На протяжении неск. десятилетий И. собирал материалы, и в 70-х гг. XX в. были изданы составленные им Жития святых в 12 томах по месяцам (Житиjа светих за месец jануар. Београд, 1972; То же: За месец фебруар. 1973; То же: За месец март. 1973; То же: За месец април. 1974; То же: За месец маj. 1974; То же: За месец jуни. 1975; То же: За месец jули. 1975; То же: За месец август. 1976; То же: За месец септембар. 1976; То же: За месец октобар. 1977; То же: За месец новембар. 1977; То же: За месец децембар. 1977). В это фундаментальное издание И. включил не только жизнеописания известных всеправосл. святых, но и почти 60 святых серб. и слав. происхождения (в т. ч. русских, напр. прп. Серафима Саровского) и мучеников, подвизавшихся во времена тур. рабства на Балканском п-ове (напр., прп. Никодима Святогорца, свт. Макария Нотары, святителей Дионисия и Нектария Эгинских, прп. Анфима и прп. Герасима Кефалинийских). Для этого издания И. составил жития малоизвестных святых (напр., прп. Григория Нового) и расширенные (в основном цитатами из святоотеческих творений) редакции житий известных святых (напр., святителей Василия Великого, Иоанна Златоуста, Григория Богослова, Григория Паламы и прп. Максима Исповедника). Жития наиболее почитаемых серб. святых (Саввы Сербского, Симеона Мироточивого, Василия Острожского, кн. Лазаря и др.) вышли и отдельными оттисками (Живот св. Саве и св. Симеона. Минхен, 1962; Житиjе св. Василиjа Острошког Чудотворца. Београд, 1973; Живот св. цара Лазара. Београд, 1975; Животопис св. деспота Стефана и св. Евгениjе-Милице. Београд, 1975; Живот св. Петра Цетињског. Београд, 1977; Пут душе после смрти: О митарствима (из Житиjа прп. Василиjа Новог). Београд, 1985). Также отдельно было издано Житие свт. Григория Паламы (Живот св. Григориjа Паламе. Београд, 1977) и «Повесть об Успении Пресв. Богородицы и Ее чудесах: в Чайниче, Малеви и Бачском Петровом-селе» (Успење Пресвете Богородице и њена чуда: У Чаjничу, Малеви и Бачком Петровом Селу. Београд, 1976).

Разбором и постепенной публикацией сочинений И. с 90-х гг. ХХ в. занимаются митр. Амфилохий (Радович) и еп. Афанасий (Евтич). Они объединили его сочинения в 30 томов, из к-рых издано 20 (Сабрана дела св. Jустина Новог. Ваљево, 1998-.): проповеди (Беседе. 1998. Књ. 1-3), «Православная Церковь и экуменизм: Святосаввие как философия жизни» (Православна црква и екуменизам: Светосавље као философиjа живота. 2001. Књ. 4), акафисты (Акатисти. 1999. Књ. 5), «Философия и религия Ф. М. Достоевского: [Достоевский о Европе и славянстве]» (Философиjа и религиjа Ф. М. Достоjевског: [Достоjевски о Европи и словенству]. 1999. Књ. 6-7), «Путь Богопознания: Философские пропасти» (Пут Богопознања: Философске урвине. 1999. Књ. 8-9), «Толкование Св. Евангелия от Матфея» (Тумачење светог Jеванђеља по Матеjу. 1999. Књ. 10), «Толкование Св. Евангелия от Иоанна» (Тумачење светог Jеванђеља по Jовану. 2001. Књ. 11-12), «Толкование Первого и Второго Посланий к Коринфянам св. апостола Павла» (Тумачење посланица прве и друге Коринћанима св. апостола Павла. 2001. Књ. 13), «Толкование Послания к Ефесянам св. апостола Павла. Толкование Послания к Филиппийцам и к Колоссянам св. апостола Павла. Толкование Послания к Галатам и Первого и Второго Посланий к Фессалоникийцам св. апостола Павла» (Тумачење посланице ефесцима св. апостола Павла: Тумачење посланица Филипљанима и Колошанима св. апостола Павла. Тумачење посланица Галатима и I и II Солуњанима св. апостола Павла. 2002. Књ. 14-16), «Догматика Православной Церкви» (Догматика Православне Цркве. 2003-2004. Књ. 17-19), «Посевы и жатвы: Статьи и небольшие сочинения» (Сетве и жетве: Чланци и мањи списи. 2008. Књ. 20).

Лит. стиль и язык И. очень своеобразны. По словам митр. Черногорско-Приморского Амфилохия (Радовича), он в «работах использовал чудесную и возвышенную, богодухновенную поэзию Православной Церкви».

Э. П. П.

Богословие

В основе богословских трудов И. лежит библейское и святоотеческое учение о Христе-Богочеловеке, в Котором находят разрешение все вопросы человеческого бытия - жизни и смерти, добра и зла, земли и неба, истины и лжи, любви и ненависти, человека и Бога. «Основную, вечную истину жизни и мира человек переживает и сознает только с помощью Богочеловека, в Богочеловеке... Всецелую истину о человеке, о цели и смысле его бытия, человек познает только через Богочеловека. Без Него и вне Его нет истинного человека...» (На Богочеловеческом пути. 1999. С. 261). Православие И. определяет как Богочеловечество. «Все истины Православия выводятся из одной истины и сводятся к одной истине, безграничной и вечной. Эта истина - Богочеловек Христос... Православие - не что иное, как чудесная Личность Богочеловека Христа... продолженная как Церковь» (Там же. С. 261, 263). Вне правосл. учения о Богочеловеке, по мысли И., не существует целостной истины и целостного человека. «Что есть сущность Православия? - писал И.- Богочеловек Христос. Следовательно, все православное имеет богочеловеческий характер: и сознание, и чувства, и воля, и мышление, и этика, и догматика, и философия, и культура. Богочеловечество - это единая категория, в которой движутся и осуществляются все проявления Православия» (Философские пропасти. 2004. С. 74).

Православная богочеловеческая философия

Согласно И., существуют только 2 философии - богочеловеческая и человеческая. «Одна - философия богочеловеческого монизма, другая - философия человеческого плюрализма». Для последней характерна расколотость сознания грехом. Богочеловеческая философия, или философия по Христу (ср.: Кол 2. 8),- «это философия человека, Христом обновленного, Христом перерожденного, Христом освященного, Христом обоженного» (Философские пропасти. 2004. С. 96-97). Для нее характерно сознание всеединства бытия и твари. Эта философия - не что иное, как догматическое учение правосл. Церкви. Ее содержание составляют богооткровенные, вечные истины о Боге, мире и человеке, открытые людям «с той целью, чтобы они их воплотили в своей жизни и таким образом постигли бы вечный смысл своего существования, своего мучительного шествия от небытия ко Всебытию» (Собр. творений. 2006. Т. 2. С. 10). Догматы, к-рые И. определяет как «богооткровенные вечные истины веры, содержащиеся в Святом Откровении и хранимые, изъясняемые и сообщаемые Церковью как Божественные, животворящие и неизменные правила спасения» (Там же. С. 14), являются прежде всего предметом веры. Вера же - это подвиг, охватывающий всю человеческую личность, в т. ч. и разум человека. Благодаря вере и евангельским подвигам догматические истины Церкви претворяются в жизнь человека, в его мысли и чувства и тем самым становятся средоточием жизни, ведя его к святости и совершенству. «В этом смысле святые суть живое воплощение вечных догматических истин» (Там же. С. 13). «Благодатная жизнь человека в Церкви неминуемо становится источником познания вечных догматических истин. Переживая их как сущность своей жизни, человек постигает их истинность, необходимость и спасительность для человеческой личности вообще» (Там же. 2004. Т. 1. С. 343). И. подчеркивает, что догматические истины - это не абстрактные понятия, не силлогические заключения и не логические гипотезы, но факты и события во всей их исторической непосредственности и реальности. Так, догмат о Св. Троице раскрывается в ветхозаветных и новозаветных явлениях, событиях и фактах. Христологический догмат утверждается на историческом бытии Богочеловека Иисуса из Назарета. Догмат о воскресении зиждется на факте Воскресения Христова и т. д. Т. н. доказательства бытия Божия (космологическое, телеологичекое, онтологическо-психологическое, историческое, моральное и проч.) не могут иметь в догматике Православной Церкви ценности действительных доказательств, т. к. они основаны на принципах относительного, ограниченного разума и чувственных восприятиях человека, в то время как истина о бытии Бога не является для Церкви и Откровения логическим предположением, требующим доказательств посредством логических силлогизмов, но, напротив, она является истиной, открытой Самим Богом и потому несомненной (Там же; ср.: Там же. 2006. Т. 2. С. 64). Правосл. вероучение, по И., неотделимо от его практического усвоения подвижнической жизнью христианина в благодатном Богочеловеческом организме Церкви, поэтому во всех богословских трудах И. истины веры сопрягаются с аскетическим подвигом, необходимым для претворения их в жизни. Сам термин «философия» (любовь к мудрости) И. вслед за древними отцами Вост. Церкви (свт. Афанасием I Великим , свт. Иоанном Златоустом , прп. Иоанном Дамаскином и др.) понимает как «уподобление Богу» (ср.: Там же. С. 9).

В основном догматическом труде - 3-томной «Догматике Православной Церкви» (или «Православной философии истины») И., по словам еп. Афанасия (Евтича), «неповторимым со времени святых отцов образом излагает всесвятую истину Православия о Богочеловеке и Его деле» (Афанасий, иеромон. Жизнеописание отца Иустина // На Богочеловеческом пути. 1999. С. 65). При написании 1-го тома (особенно его вводной части) И. использовал труды рус. дореволюционных догматистов - митр. Московского и Коломенского Макария (Булгакова) , архиеп. Черниговского Филарета (Гумилевского) , еп. Каневского Сильвестра (Малеванского) . Главная часть «Догматики» основана непосредственно на Свящ. Писании и святоотеческом Предании. По сравнению с «классическими» правосл. догматическими курсами (русскими XIX в. и греческими XX в.) во 2-м и 3-м томах И. не столько излагает догматы в систематической или исторической форме, сколько пытается передать свое «переживание» этих догматов. Он раскрывает их значение в жизни христианина и часто обращается не столько к разуму, сколько к чувству читателя. Этим объясняются многократные повторы, особая структура фраз, употребление неологизмов, характерные и для др. работ И.

Первый том включает вводные сведения о догматической науке, учение о едином Боге в Себе Самом, о Его сущности и свойствах, о Св. Троице, а также учение о Боге как о Творце и Промыслителе мира, учение о грехопадении и его последствиях, о причинах и целях Боговоплощения, о Лице Господа Иисуса Христа и об образе соединения в Нем двух природ (Божественной и человеческой), учение о Богородице и Ее роли в домостроительстве спасения. Второй том состоит из 2 частей - «Сотериология» и «Экклезиология». В изложении сотериологии И. следует своему основному принципу тесного увязывания нашего спасения с Личностью Богочеловека Иисуса Христа и важнейшими этапами Его жизни (Воплощение, Крещение, Преображение, Крестная смерть, сошествие во ад, Воскресение, Вознесение). При этом И. исходит из того, что Богочеловеческая Личность Спасителя едина и неделима во всех Своих внешних и внутренних выражениях. Отсюда следует, что и вся земная жизнь Иисуса Христа составляет одно неразрывное органические целое: «Единством и нераздельностью Его Богочеловеческой Личности определено единство и нераздельность Его Богочеловеческого дела, свершения» (Собр. творений. 2006. Т. 3. С. 7). Спасение человеческого рода Иисус Христос осуществил «всей Своей Богочеловеческой Личностью и всей Своей Богочеловеческой жизнью» (Там же. С. 8). Из этого неразрывного Богочеловеческого целого нельзя выделить что-то одно. Несмотря на то что спасительная сила Христова проявилась наиболее отчетливо в некоторых Его делах, таких как Крещение, Преображение, и достигла вершины в Крестной смерти, Воскресении, Вознесении и сошествии Св. Духа,- все это составные части Его единой Богочеловеческой жизни: «В Спасителе все спасительно, все сотериологично» (Там же. С. 9). Спасительная сила проявлялась в Нем иногда более явно, иногда более прикровенно. В совершенной полноте она была явлена в Крестной смерти и Воскресении как «всеобъемлющем источнике спасения» (Там же). Особое место И. уделяет сотериологическому значению учения Христа и Его делания в земной жизни. Учение Христа «во всем и по всему есть учение о спасении». Оно спасительное, потому что Богочеловеческое, «преисполнено Богом, насыщено Божественной всемогущей силой, поэтому, войдя в душу человека, оно очищает ее от всякой нечистоты. Из каждого слова Единого Безгрешного исходит сила, очищающая от всякого греха. Поэтому на Тайной вечере Он говорил Своим ученикам, неотступным слушателям Его слов: «Вы уже очищены через слово, которое Я проповедал вам» (Ин 15. 3)» (Там же. С. 260). При этом И. подчеркивает, что учение Христа невозможно отделить от Его Личности: «Его учение есть не что иное, как Его досточудная Личность, сложенная в слова, насколько возможно перевести Непереводимого и выразить Невыразимого» (Там же. С. 259). В отличие от всех др. учителей, к-рые приобретают знание извне, Спаситель явил в Своей личности воплощение Своего учения, к-рое в Нем представлено как жизнь и как реальность с тем, чтобы оно стало нашей жизнью и нашей реальностью: «Своим воплощением, крещением, преображением, страданием, воскресением, вознесением Богочеловек подал людям и силу, и учение о том, что человек рождается от Бога, преображается Богом, воскресает Богом, возносится Богом. Богочеловек не сделал ничего такого, чего не имел бы в Себе как Свою жизнь и Свою истину» (Там же. С. 267). Учение о спасении, обособленное от Божественной Личности Спасителя, не спасает - спасает благодать, к-рой осуществляется Его учение. «Богочеловеческое учение спасительно лишь как составная часть Богочеловеческой Личности, то есть Личности Иисуса = Спасителя. Истины Христова учения спасительны тем, что Сам Христос как Богочеловеческая Личность есть Истина (см.: Ин 14. 6). Евангельская мораль неосуществима, а это значит - неспасительна без Господа Иисуса Христа, без Его спасительной Богочеловеческой силы» (Там же. С. 272). Учение Спасителя неотделимо от Его дел. Спаситель действует словами и глаголет делами: «Его дела и Его слова суть две стороны одной и той же Богочеловеческой реальности - Евангелия спасения» (Там же. С. 303). Как все Его учение, так и все Его дела имеют одну цель - наше спасение. «Сила действования (делания) Спасителя не менее чудотворна, как чудотворна и сила Его учения» (Там же. С. 312).

Путь спасения мыслится И. как подражание Христу, к-рое невозможно вне Церкви. Усвоению членами Церкви спасительного и искупительного подвига, совершенного Христом, посвящен разд. «Экклезиология», в к-ром И. раскрывает учение о Церкви как о таинственном Богочеловеческом организме, к-рый он возвышенно именует «все-тайной» (т. е. «всеобъемлющей тайной»), «все-смыслом» и «все-целью» всего мира, представляя тем самым новую, космическую перспективу видения Церкви. И. определяет Церковь как полноту Христа-Богочеловека, Который как Бог наполняет все во всем («полнота Наполняющего все во всем» - Еф 1. 23), а как человек дарует людям наполняться этой полнотой в Церкви посредством св. таинств и св. добродетелей (Собр. творений. 2006. Т. 3. С. 318). С каждым новым членом Церковь как Богочеловеческий организм возрастает («Богочеловек - растет!» - Там же. С. 322), т. е. происходит созидание Тела Христова (Еф 4. 12). Через таинство Крещения каждый христианин «вводится, вживается в Тело Христово, в Церковь, становится ее членом, и, таким образом, тело Церкви увеличивается» (Там же. С. 328). Др. способ созидания Церкви - духовное возрастание, преуспеяние членов Церкви: каждым нашим духовным, евангельским подвигом (молитвой, верой, любовью, смирением, кротостью, милосердием и т. д.), по мысли И., растет тело Церкви. «Мы духовно возрастаем Церковью, и тем самым растет и она сама... Каждым своим благодатным даром, каждой своей добродетелью, каждым своим покаянным вздохом - христианин созидает (οἰκοδομεῖ) Церковь (ср.: 1 Кор 14. 4, 5, 12, 26). Все мы Церковью растем к небу, каждый из нас возрастает через всех и все через каждого» (Там же. С. 328-329). Цель созидания Тела Христова и нашего в нем духовного возрастания состоит в том, чтобы мы пришли, во-первых, «в единство веры и познания Сына Божия», во-вторых - «в мужа совершенного» и в-третьих - «в меру полного возраста Христова» (Еф 4. 13). Эта мера - «Богочеловеческое бессмертие» (Там же. С. 333). Одна из ключевых и постоянно повторяемых идей И. состоит в том, что вне Богочеловека человек «обесчеловечивается», дабы в конце концов «скатиться к рас-человеку». Все, что не Богочеловечно,- говорил И.,- то не человечно и античеловечно. В Богочеловеке, в Его Церкви, человек «возрастает в благодатного богочеловека, а вне Богочеловека он неминуемо дегенерирует в добровольного или невольного диавола-человека» (Там же. С. 334). Церковь имеет одну цель - все освятить, «вочленить» в Богочеловеческое тело и, т. о., все вернуть к нарушенному грехом «логосному всеединству и логосной целесообразности. Другими словами, все воцерковить и оцерковить, во-христовить и о-христовить, во-богочеловечить и о-богочеловечить» (Там же. С. 340).

В заключительном 3-м томе «Догматики» И. излагает правосл. учение о Св. Духе и Его действии в Церкви, в жизни Богородицы, святых и каждого христианина («Пневматология»), а также о грядущих судьбах Церкви, человека и мира («Эсхатология»). Жизнью во плоти на земле Христос основал Свое Богочеловеческое Тело - Церковь и тем самым подготовил мир к пришествию, обитанию и действию Св. Духа. В день Пятидесятницы, по мысли И., Боговоплощение было доведено до полноты: «При первом сошествии Дух Святой совершает в Святой Деве воплощение Бога Слова, и Бог Слово является Богочеловеком и навсегда Им остается в Своем Теле; при втором Своем сошествии, в день Пятидесятницы, Дух Святой сходит на Богочеловеческое Тело и навсегда остается в этом Теле, которое есть Церковь... Как в человеческом теле ничего не бывает без пребывающей в нем души, так и в теле Церкви ничего не бывает без Духа Святого, ибо Он - душа Церкви... Церковь есть... непрестанная Пятидесятница. Дух Святой постоянно пребывает в ней как бессмертная животворящая сила» (Собр. творений. 2007. Т. 4. С. 9). Сошествием Св. Духа завершается домостроительство спасения. Для учения И. о Св. Духе характерно постоянное подчеркивание связи явления, действия и обитания Св. Духа в Церкви с действием в Церкви Христа-Богочеловека: «Владыка Христос стал Церковью, чтобы всему воцерковившемуся даровать вечную жизнь Духом Святым, а через Него - всей Святой Троицей. Ибо вечная жизнь - это и есть познание Святой Троицы, обладание Святой Троицей, жительство во Святой Троице» (Там же. С. 13).

В жизни Церкви все совершается от Отца через Сына в Духе Святом. Дух Святой, как душа Богочеловеческого организма - Церкви, непрестанно свидетельствует о Христе, научает всему, что Христово, объединяет всех членов Церкви в Богочеловеческое единство. Духом Святым христианин усваивает все спасительные дары, принесенные Христом. Путь ко спасению совершается через «святые таинства и святые добродетели». В таинствах верующему «зримым образом подается незримая Божия благодать» (т. е. каждое таинство имеет 2 стороны - видимую и невидимую) (Собр. творений. 2007. Т. 4). В таинстве Крещения «человеческое существо вживляется в Богочеловеческое Тело Церкви» (Там же. С. 237). Через таинство Крещения во имя Отца и Сына и Св. Духа человеку открывается путь к «отроичению», т. е. к обожению («Крещение = отроичение, обогочеловечение, обожение = спасение» - Там же. С. 108). «Крещением христианин становится живым храмом Пресвятой Троицы, вся его жизнь протекает от Отца через Сына в Духе Святом... И душа, и совесть, и ум христианина постоянно движутся и действуют от Отца через Сына в Духе Святом; так восстанавливается [его] троичное богоподобие» (Там же. С. 237, 60). Таинство Миропомазания - по преимуществу таинство Св. Духа (хотя оно и преподается благодаря Богочеловеческому подвигу Иисуса Христа). Крещение и Миропомазание - двуединое таинство. Если в Крещении христианин, по словам И., «вочленяется» во Христа, получает новое бытие, то в Миропомазании ему даруются все усваивающие Христу благодатные силы, дары и энергии Св. Духа для новой жизни во Христе. «В Святом Миропомазании человеческая личность помазуется Духом Святым по образу и подобию Божественного Помазанника - Богочеловека Христа» (Там же. С. 238). В таинстве Евхаристии, по мысли И., наиболее полно осуществляется цель таинства Крещения - совершенное соединение со Христом, «обогочеловечение». Вслед за прп. Феодором Студитом И. рассматривает таинство Евхаристии как «повторение Богочеловеческого домостроительства спасения» - от Воплощения до Вознесения, а также как благодатное восприятие и переживание этого домостроительства. Особенно это подчеркивается, по словам И., в конце Литургии свт. Василия Великого, где говорится: «Исполнися и совершися... Христе Боже наш, Твоего смотрения таинство» (Там же. С. 239). И. особо отмечает существенное тождество Церкви и Евхаристии как Тела Христова. Хлеб и вино призыванием и действием Св. Духа освящаются и пресуществляются в Тело и Кровь Христовы. В таинстве Причащения «христианин под видом хлеба и вина принимает Тело и Кровь Господа Иисуса Христа, соединяется с Ним, получает прощение грехов и залог вечной жизни» (Там же). Через Евхаристию в теле Церкви продолжается Новый Завет, «сочетавая Богочеловеческой Кровью нас, людей, с Богом и между собой... в одно тело, в одну жизнь, в одну душу, в одно сердце, в одну Богочеловеческую общность - κοινωνίαν» (ср.: 1 Кор 10. 14-16) (Там же. С. 241). В таинстве Покаяния происходит воскрешение души от смерти, поскольку оно есть врачевание от всякого греха, а тем самым и врачевание от всякой греховной смерти. «Своей святой силой покаяние разрушает ад в душе человека и переводит ее в рай. Свидетель тому - раскаявшийся на кресте разбойник» (Там же. С. 243). Говоря также и о др. таинствах - Священство, Брак, Елеосвящение, И. отмечает, что св. таинствами является все, совершаемое в Церкви: и водоосвящение, и монашеский постриг, и освящение храма, икон, дома, колодца, любой вещи - «и вообще вся жизнь и благодатная деятельность Церкви», «от малейшего до величайшего, ибо всё погружено в неизреченную святость безгрешного Богочеловека» (Там же. С. 235, 246).

Учение о добродетелях И. также тесно связывает с Личностью Христа-Богочеловека, в Котором воплощены все добродетели. Он - «первое воплощение всех добродетелей и их совершенное осуществление на земле». Только в Церкви как Теле Христовом обитают все Христовы добродетели. Члены Церкви, живя в ней, при содействии благодати усваивают эти добродетели и обоживаются, уподобляясь Христу: «В Церкви, через святые таинства и святые добродетели, Богочеловек Христос вселяется в нас и в нас пребывает» (Собр. творений. 2007. Т. 4. С. 247). Во главе добродетелей находится вера, из к-рой источаются все прочие евангельские добродетели - молитва, любовь, покаяние, смирение, пост, кротость, милосердие и др. Без добродетелей невозможно «родство со Христом», обожение и спасение. Таинства и добродетели - это «единый и неделимый органический подвиг спасения» (Там же). Добродетели, или евангельские заповеди, И. именует «догматами евангельской этики». Вместе с тем они суть Богочеловеческие силы, источающиеся от Христа. В этом состоит главное отличие между евангельскими добродетелями и любыми «добродетелями» нехристианскими (будь то философскими, религиозными, научными, культурными, цивилизационными, политическими и т. д.). И. подчеркивает «синергизм» каждой христ. добродетели: «В каждой евангельской, Богочеловеческой добродетели всегда совместно действуют (со-работничают) и Бог, и человек. Богочеловеческий синергизм, богочеловеческое со-трудничество - вот основной закон каждой евангельской добродетели» (Там же. С. 248). Учение о добродетелях, как и мн. др. разделы «Догматики», И. подкрепляет цитатами из творений св. отцов и учителей Церкви, а также из богослужебных текстов, которые он именует «молитвенным богословием Церкви». «Молитвенное богословие Церкви описывает Богочеловеческие заповеди и Богочеловеческие добродетели как даруемые нам Спасителем зиждительные силы, созидающие Церковь в ее Богочеловеческой всеобъемлемости и в ней - наше освящение, наше преображение, наше спасение, наше усвоение Христу, наше обогочеловечение, наше обожение, наше отроичение» (Там же. С. 273). Целью всех усилий, прилагаемых христианином на земле, его подвигов и добродетелей является вечная жизнь. «Веровать в Богочеловека Христа,- писал И.,- значит непрестанно бороться и подвизаться за вечную жизнь, к которой человек и [был] призван, когда Бог сотворил его богообразным» (Там же. С. 347).

Критика гуманизма

Правосл. вероучению, или «православной философии истины», И. противопоставляет гуманистическое мировоззрение (к к-рому он относит в т. ч. и все инославные исповедания), превращающее человека в основную ценность и основное мерило: «...основная истина любого инославного исповедания - человек, или же отдельные крупицы его существа: разум, воля, чувства, душа, тело, вещество... Но насколько бессмысленно «искусство ради искусства», настолько бессмыслен и «человек ради человека»» (На Богочеловеческом пути. 1999. С. 262-263). Подобного рода противопоставления проходят лейтмотивом через мн. сочинения И. Так, в кн. «Философские пропасти» И. раскрывает 2 пути человеческой мысли к обретению истины, проложенные, с одной стороны, гуманистической философией, а с другой - правосл. философией Богочеловека, на примере римско-католич. и правосл. Церкви, философии М. Метерлинка и Ф. М. Достоевского, идеологии зап. человека и рус. и серб. святых. Гуманистическая культура, согласно И., притупляет в человеке ощущение бессмертия; «человек европейской культуры решительно утверждает: я человек и только человек» (Философские пропасти. 2004. С. 51). Идея гуманистического прогресса неизбежно сталкивается с необходимостью признания смертности человеческого бытия. Отсюда проистекает метафизический и нравственный релятивизм, имеющий следствием анархизм и нигилизм. Антитезой гуманистическому прогрессу служит, по словам И., «богочеловеческий прогресс», т. е. движение человека по пути божественного совершенства - от человека к Богочеловеку, от смерти к бессмертию посредством евангельских подвигов, с помощью к-рых «преодолевается смерть и делаются бессмертными душа, мысли, ощущения» (Там же. С. 59). Преодолевая в себе грех, человек тем самым преодолевает смерть и смертность в своем сознании и ощущении, поскольку соединяет свое сознание и ощущение с Богочеловеком и становится бессмертным уже в этом мире: «Его ум уже мыслит мысль Христову, мысль бессмертную и вечную, а его ощущение уже ощущает в себе жизнь Христову, жизнь бессмертную и вечную» (Там же. С. 55). На этом пути человек проходит 3 этапа христ. эволюции: рождение во Христе, преображение во Христе, воскресение во Христе. Конечная цель - воскресение со Христом. Т. о., «трагический принцип гуманистического прогресса: смерть есть необходимость - заменяется радостным принципом прогресса богочеловеческого: бессмертие есть необходимость» (Там же).

В провозглашении католич. догмата о папской непогрешимости И. видит окончательное превращение зап. христианства в гуманизм. Стремление заменить Богочеловека «непогрешимым» человеком И. усматривает в разнообразных проявлениях «человеческого, слишком человеческого» (по словам Ф. Ницше) в истории католич. Церкви: аристотелевский примат в схоластике, казуистика и инквизиция в этике, папская дипломатия в международных отношениях, клерикальные партии в политике, папское гос-во, прощение грехов путем декретов и по радио, иезуитство в различных формах (Там же. С. 82). По сути, отмечает И., «гуманистическое христианство есть самый решительный протест против Богочеловека, Его аксиологии и критериологии... В широкой исторической перспективе западный догмат о непогрешимости человека не что иное, как попытка оживить и обессмертить умиравший европейский гуманизм... После рационалистической просвещенности 18-го века и близорукого позитивизма века 19-го гуманизму не оставалось ничего другого, как распасться в своих противоречиях и в своей немощи. Но в трагический момент религиозный гуманизм пришел к нему на помощь и своим догматом о непогрешимости человека спас европейский гуманизм от очевидной смерти» (Там же. С. 82, 83). В этом догмате И. усматривал весь гуманистический дух Европы, все ее ценности, идеалы и устремления. Идеал «человекобожества», заменив собой идеал богочеловечества, пронизывает, по И., все сферы деятельности европ. человека, его философию, науку, религию, культуру, цивилизацию. Создав «человекобожескую» культуру, католицизм тем самым невольно сделался причиной европ. атеизма, нигилизма, социализма, анархизма.

Трагедию Европы, к-рая, по мнению И., «через римокатолицизм и протестантизм утратила образ Богочеловека Христа» и поклонилась «человекобогу», можно преодолеть только через явление миру «настоящего Христова образа». Вслед за Достоевским И. утверждал, что подлинный образ Христа совершенно сохранился только в Православии. В этом явлении Христа миру И., как и Достоевский, видел главную спасительную всечеловеческую миссию рус. и др. правосл. славянских народов (Там же. С. 182-185). Гордому и насильственному властвованию над всеми «непогрешимого» человека противоположен идеал Православия - идеал смиренного и кроткого служения всем (Достоевский о Европе и славянстве. 2002. С. 216). Антропоцентрическому, разъединенному существованию народов Европы, стремящихся осуществить в своей жизни идеал независимости и самостоятельности, И., подобно Достоевскому, противопоставляет слав. правосл. идеал «всечеловеческого братства людей в Богочеловеке Христе», основанный на евангельской любви и самопожертвовании и осуществимый только «в полном и всеусердном усвоении Богочеловека» (Там же. С. 233-239).

Иустина Философа (освящен Патриархом Сербским Иринеем (Гавриловичем) 19 окт. 2010).

В 1979 г. иером. Афанасий (Евтич) составил в честь И. тропарь (глас 8) «Православия сладость и нектар, Отче Преподобне, излиял еси в сердца верных, яко богатство; житием своим и учением явил еси себя живой книгой Духа, Иустине Богомудре, моли Христа Бога Слова, да о-логосит тя почитающих» и кондак (глас 8) «Богочеловечно житием своим еси одобродетельствовал, мерилом всего имел еси Богочеловека, достиг еси Им высоту богословия; ныне Им на всю вечность наслаждаешься: дай нам благодать твоими святыми молитвами, с верой восклицающим: радуйся, Отче Преподобне!» Б. Лубардич составил в честь И. акафист (Лубардић Б. Акатист прп. о. Jустину Ћелиjском. Београд; Ваљево, 1995).

Развитию почитания И. способствовали его духовные чада, которые посвящали его служению проповеди и многочисленные публикации (напр., статьи еп. Афанасия (Евтича). Отрывки из бесед с подвижником опубликовал В. Еротич в сб. «Духовные разговоры» (Jеротић В. Духовни разговори. Ваљево, 1997)).

Вопрос о канонизации И. неоднократно поднимался в СПЦ. С 1993 г. в нек-рых месяцесловах он упоминается как святой. Решение о его канонизации было принято Архиерейским Собором СПЦ 29 апр. 2010 г. Торжественный чин канонизации И. состоялся 2 мая 2010 г. в соборе свт. Саввы Сербского на Врачаре в Белграде.

Соч.: Сабрана дела св. Jустина Новог / Уред.: еп. Атанасиjе (Jевтић). Београд, 1998-2007. 30 књ.; рус. пер.: Тайна личности митр. Антония (Храповицкого) и его значение для правосл. славянства // Никон (Рклицкий), архиеп. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митр. Киевского и Галицкого. Н.-Й., 1963. Т. 10. С. 243-255; То же // Правосл. жизнь. Джорд., 1976. № 8. С. 1-13; На Богочеловеческом пути. СПб., 1999; Толкование на 1-е соборное послание св. ап. Иоанна Богослова. М., 1999; Толкование на 1-е послание к Фессалоникийцам св. ап. Павла / Пер.: Т. Недоспасова. М., 2000; Толкование на Послание к Ефесянам св. ап. Павла / Пер.: свящ. И. Востриков // АиО. 2000. № 2(24). С. 57-88; № 3(25). С. 52-70; 2001. № 1(27). С. 56-65; О рае русской души: Достоевский как пророк и апостол православного реализма. Минск, 2001; Достоевский о Европе и славянстве. М.; СПб., 2002; Путь Богопознания: Гносеология св. Исаака Сирина / Пер.: И. А. Чарота. Минск, 2003; Философские пропасти. М., 2004; Собрание творений. М., 2004-2007. Т. 1-5; Догматика Православной Церкви. [Т. 1]: Экклесиология. М., 2005; То же. [Т. 2]: Пневматология. М., 2007; То же. [Т. 3]: Эсхатология. М., 2007.

Лит.: Зандер Л. А. Новая книга о Достоевском как введение в православное мировозрение: [Рец. на:] Попович И. «Философия и религия Ф. М. Достоевского». Сремски Карловци, 1924 // Путь. П., 1927. № 8. С. 149-153; Μνήμη ῾Αρχιμ. ᾿Ιουστίνου Πόποβιτς // Παράδοση. ᾿Αθῆναι, 1979. Бр. 15-17; Атанасиjе (Евтић), иером. Владика Николаj и отац Оустин: О изграђивању цркве // Богословље. Београд, 1986. Год. 30(44). Бр. 1/2. С. 131-143; Ава Jустин / Уред.: М. Лазић. Ваљево, 1993; Ранковић А. Теологиjа оца Jустина // Глас цркве. Шабац, 1993. Год. 70/9. Бр. 2. С. 50-57; Jањић Ђ. Побеђена смрт: Проблем смрти и вечног живота у делу оца Jустина Сп. Поповића // Српски Jуг. Београд, 1994. Год. 1. Бр. 2. С. 53-64; Бремер Т. Еклезиологиjа Jустина Поповића // Освит: Књижевност, уметност, култура. Лесковац, 1996. Год. 6. Бр. 17/18. С. 57-72; Кончаревић К. Jезик и стил дневничких записа оца Jустина Поповића // Српска аутобиографска књижевност: 27 науч. састанак слависта у Вукове дане (Београд, Нови Сад, Манасиjа, 9-13 сент. 1997). Београд, 1998. С. 507-516; Симаков Н. К. Житие и труды прп. Иустина (Поповича) // Иустин (Попович), архим. Достоевский о Европе и славянстве. СПб., 1998. С. 5-8; Афанасий (Евтич), иером. Жизнеописание отца Иустина // Иустин (Попович), прп. На Богочеловеческом пути. СПб., 1999. С. 3-75; Степанян Е. В. Прп. Иустин (Попович): Ученик, исследователь и молитвенник о Достоевском: О книге прп. Иустина (Поповича) «Достоевский о Европе и славянстве» // Достоевский и мировая культура: Альманах. М., 2001. № 14. С. 316-327; Милетић М. Заљубљен у Христа. Београд, 2002; Слава и боль Сербии: О серб. новомучениках. М., 2002. С. 155-186; Костић С. Поучење прп. Jустина Ћелиjског о просвети // Црквене студиjе. Ниш, 2004. Год. 1. Бр. 1. С. 187-193; Човек Богочовека Христа / Уред.: еп. Атанасиjе (Jевтић). Требиње, 2004; Прп. Jустин Нови Ћелиjски: Житиjе, чуда / Уред.: еп. Атанасиjе (Jевтић). Београд, 2005; Савва (Яковлевич), иером. Архим. Иустин и его экзегетические труды по посланиям ап. Павла: Дис. / МДА. Серг. П., 2006; Димитриjевић В. Без Бога ни преко прага: Србски духовници XX в. Београд, 20073; Милосављевић П. Jустин Поповић и обнова логоцентризма // Црквене студиjе. Ниш, 2007. Год. 4. Бр. 4. С. 95-113; Пjевач Н. Богочовечанска просвета по ави Jустину (Поповићу). Београд, 2007; Живковић С. Достоjевски и дело Jустина Поповића. Београд, 2009; Лубардић Б. Jустин Ћелиjски и Русиjа. Београд, 2009; Стоjановић А. Догма и духовност у богословљу о. Jустина Поповића // Српска теологиjа данас: Зб. радова 2009 годишњег симпосиона одржаног на правосл. богосл. фак-ту. Београд, 2009. Књ. 1. С. 97-102; Весић Л. Прп. ава Jустин у мом боготражитељском животу. Ваљево, 2010; Jелић М. Богочовек као истински човек по прп. Jустину Поповићу // Саборност. Пожаревац, 2010. Бр. 4. С. 147-161; Пантелић Б. Jустин Поповић, неопатристика и рус. философиjа - поводом будућности jедне српско-руске прошлости: Осврт на књигу др Б. Лубардића «Jустин Ћелиjски и Русиjа» // Там же. С. 367-372; Поповић Р., прот. Прп. Jустин (Поповић) као писац житиjа светих: Поводом 30-годишњице упокоjења (1979-2009) // ГлСПЦ. 2010. Бр. 4. С. 137-140.

От редактора

Архимандрит Иустин (Попович) (1894-1979) – один из величайших деятелей Сербской Православной Церкви ХХ века, в 1993 году прославленный в лике местночтимых святых и глубоко почитаемый на православных Балканах. Отец Иустин пришел в этот мир и ушел из него в один день – 25 марта (7 апреля), в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы.

Отец Иустин долгие годы занимался преподавательской деятельностью в духовных семинариях Югославии и на богословском факультете Белградского университета. В 1948 году он удалился в монастырь Челие (западная Сербия), где до конца жизни занимался творческой, переводческой и издательской деятельностью.

Архимандрит Иустин оставил после себя богатейшее богословское, философское и агиографическое наследие, основу которого составляют трехтомная «Догматика Православной Церкви, или Православная философия истины» (1932 – 1978) и «Жития святых» в двенадцати томах (1972 – 1978). Ему принадлежит также целый ряд крупных научных исследований и философских произведений: «Проблема личности и сознания по святому Макарию Египетскому» (докторская диссертация, 1926), «Философия и религия Ф.М. Достоевского» (1923), «Прогресс в мельнице смерти» (1933), «Начальное богословие» (1939), «Достоевский в Европе и славянстве» (1940), «Святосаввие как философия жизни» (1953), «Философские пропасти» (1957), «Человек и Богочеловек» (1969), «Православная Церковь и экуменизм» (1974); ряд неизданных толкований на Священное Писание (Евангелие от Матфея и Иоанна, послания св. апостола Павла, св. Иоанна Богослова) и переводов богослужебных текстов на сербский язык, используемый Сербской Церковью (Св. Литургия, Требник, Молитвослов и пр.). Многие работы архимандрита Иустина переведены на греческий, французский и русский языки.

«Философские пропасти»- это сборник философских очерков, соединяющих в себе черты проповеди, притчи и научного исследования и исполненных сильным лирическим началом. Эти очерки воспроизводят путь человеческой мысли, пытающейся постигнуть устройство мира, смысл жизни и смерти, «разбивающейся в скалах» гуманистической философии и находящей покой в философии православной. Лирическое по жанру, это произведение поэтично, образно, насыщенно развернутыми метафорами и художественно по языку.

В целях сохранения образной культуры текста, язык и стиль перевода максимально приближен к оригиналу и по возможности отражает синтаксическое и лексическое своеобразие сербского текста (сохранены авторские лексические новообразования, окказиональная сочетаемость и формообразование), за исключением цитируемых текстов. Фрагменты Священного Писания, которые в авторском тексте, как правило, передаются по-сербски, в настоящем издании приводятся в церковнославянском переводе. Разрывы в цитатах из Священного Писания помечаются многоточием, в том числе в тех случаях, когда в оригинале они даются сплошным текстом. Если цитаты из творений святых отцов в тексте оригинала заключены в кавычки и перевод архимандрита Иустина с греческого языка на сербский не имеет значительных расхождений с русским переводом, то эти фрагменты приводятся согласно русскому переводу. В противном случае в основном тексте сохраняется авторский вариант, а текст русского перевода дается в примечании. Цитаты из русскоязычных авторов приводятся в оригинальном варианте, а из иностранных – в обратном переводе с сербского (кроме специально оговоренных случаев). В тексте перевода сохраняется авторское написание прописных-строчных букв. Дополнительные примечания составлены переводчиком и редактором (см. соответствующие пометы). Информация, принадлежащая редакторам и включенная в текст авторского примечания, заключена в квадратные скобки.

… В настоящую книгу включено послесловие к сербскому изданию 1987 г., написанное учеником архимандрита Иустина, епископом Банатским (ныне Черногорским) Амфилохием.

Е.И. Якушина

От издателя

По словам самого автора, блаженной памяти отца Иустина, сборник « «Философские пропасти» составлен в период между двумя мировыми войнами в некоторые дни и ночи». Опубликованный впервые в 1957 году в издании библиотеки «Свечаник», как остро востребованный, он скоро стал малодоступным широкой читательской среде. Публикуя его вновь, мы уверены, что эти статьи и сегодня не менее актуальны, чем в то время, когда были написаны; более того, мы уверены, что они стали гораздо актуальнее и ближе современному читателю, чем читателю вчерашнему; мы убеждены, что и в будущем они будут востребованы гораздо более, чем сегодня.

Не только язык и стиль, которыми эта книга написана, причины ее нестареющей новизны. Основная причина в ее содержании: в бытийной, непосредственной ожесточенной борьбе с вечными «проклятыми» вопросами смысла человека, его сознания, действительности мира, времени и пространства. В самом деле, отец Иустин в своих «Философских пропастях» исповедуется небу и земле: исповедует свой человеческий трагизм, «радости и горести» своей мысли и ощущения, свои «скорби и желания», свою пламенную веру в Христа Богочеловека. Зажигая свою неугасимую лампаду перед Его чудесным Ликом, он непрестанно в нее доливал вместо масла, по собственному его признанию, свою кровь, каплю за каплей, кровь из своего сердца, взволнованного тайной Его миров!

Сам автор, в действительности, - это та самая «серна в потерянном рае», в чье сердце «кто-то собрал всю тоску из всех миров», и так появилось «вселенское чувство скорби». Для него нет ничего более непонятного, чем наш «мыслящий человек», который в большинстве случаев напоминает ему «шелкопряда, что ревниво прячется в свой кокон», человека «недалеких, сухих мыслей, который весь зарылся в кору этой планеты, как клещ в овечью шерсть». И ничего не видит, кроме этой коры. «А над ним пылают бесчисленные светила… грохочут бесчисленные миры». Окаменевший перед человеческим трагизмом и злом, ошеломленный Тайной, распаленный верою в живого Христа, таким был и таковым остался Иустин Челийский – один из самых оригинальных философов, что когда-либо писали на сербском языке…

Наш народ породил много умных, великих и даже святых людей. Среди них, особенно в новое время, исключительное место, которое никто из здравомыслящих людей не может оспорить, занимают трое. Это три пустынножителя: Цетиньский, Охридский и Челийский. Владыка Петр II Негош, Владыка Николай (Велимирович) и отец Иустин. Исключительность и неповторимость этой богомудрой троицы состоит преимущественно в том, что каждый из них, по-своему, соединил в себе философа, богослова и поэта. Такой сплав – редчайший, но и самый благоуханный цветок, что приносит земля. Соединить в себе философа, богослова и поэта – значит осознать глубину бытия и твари, опытно встретиться с Тайной, на которой почивают все существа и вещи и к чьей полноте стремятся; перелить это знание и этот опыт в самое образцовое, самое красивое человеческое слово – поэтическое. «Философские пропасти» - это неоспоримое доказательство наличия этого тройственного соединения в вулканической и богопламенной душе и христолюбивом сердце отца Иустина.

Преподобный Иустин Челийский (Попович)

Иустин (Попович) (1894 - 1979), архимандрит Челийский, преподобный. Великий подвижник и духовный писатель.

Родился в день Благовещения, 25 марта 1894 года в местечке Вранье, Южная Сербия, в многодетной и патриархальной семье Спиридона и Анастасии Попович. При крещении он был наречен именем Благое, в честь праздника в который он появился на свет. В семи поколениях семьи Попович были священники, вплоть до его деда - отца Алексия. В этом семействе Благое прошел школу воспитания в духе сербского православного благочестия, которое в южных областях страны было более патриархальным и церковным. Маленьким мальчиком он часто ездил с родителями в Пчиньский монастырь к мощам святого Прохора чудотворца Пчиньского, подле которых его мать чудесным образом исцелилась от тажелой болезни.

В свои школьные годы Благое усердно читал Евангелие и старался жить по нему. Окончив школу он поступил в духовную семинарию святого Саввы в Белграде, где в то время преподавал будущий святитель Николай (Велимирович). Он проучился там с 1905 по 1914 год.

Во время Первой мировой войны был санитаром и пережил отступление сербской армии в Албанию. По благословлению Сербского митрополита Димитрия 1 января 1916 года, в день святого Василия Великого, он был пострижен в монахи с именем Иустин, в честь святого Иустина, мученика и философа. С группой молодых одаренных семинаристов он был направлен из Скадара в Санкт-Петербург продолжать учебу в духовной академии, откуда вскоре, из-за начавшейся революционной смуты, перешел на богословский факультет в Оксфорд.

По окончании учебы и войны вернулся в Белград, в 1922 году был рукоположен Сербским первосвятителем Димитрием во иеромонаха, и начал преподавать в семинарии в Сремских Карловцах. Здесь он познакомился с митрополитом Киевским Антонием (Храповицким). Душа его искала подвижнической и аскетической жизни. Он преподавал, окормлял многочисленных чад, принимал участие в издании православных газет, но при этом мечтал об уходе на Афон.

Вскоре он отбыл в Грецию где в 1926 году он защитил в Афинском университете докторскую диссертацию по теме: "Учение святого Макария Египетского о тайне человеческой личности и тайне ее познания". По возвращении в Сремские Карловцы отец Иусти начинает издавать журнал "Христианская жизнь," в котором регулярно по частям печатает свое исследование "Философия и религия Ф. М. Достоевского," написанное под влиянием митрополита Киевского Антония. Вскоре из Карловацкой семинарии он был переведен в Призренскую.

С конца 1930 года был направлен миссионером к возвращавшимся к Православию русинам в прикарпатских городах - Ужгороде, Хусте, Мукачеве и других. Был выдвинут на возрожденную Мукачевскую епископскую кафедру, но по смирению своему отказался от нее.

С августа 1932 года отец Иустин - преподаватель Битольской семинарии. Вскоре вышел первый том его труа - "Догматики" ("Православная философия истины"). Спустя два года он был избран доцент богословского факультета в Белграде, профессором догматического и сравнительного богословия. В 1938 году отец Иустин вместе с другими сербскими мыслителями он основал Сербское философское общество.

В 1946 году по указке новых безбожных властей отец Иустин был уволен с богословского факультета и некоторое время провел в тюрьме. По выходе на свободу он некоторое время скитался из монастыря в монастырь.

Наконец, с мая 1948 года он обосновался в монастыре Челие близ Вальева, где стал духовником и подвизался до кончины. Здесь он много времени посвятил писательскому труду, богословским изысканиям, переводческой и издательской деятельности, при содействии своих учеников и будущих видных архиереев Сербской Церкви - иеромонахов Амфилохия (Радовича), Афанасия (Евтича) и Артемия (Радославлевича). Архимандрит Иустин, свободно владевший кроме родного сербского еще русским, греческим, английским и немецким, много потрудился в качестве патролога, агиографа и догматиста. Его труды, доступные современному читателю, думающему о вечности и ищущему смысл жизни, опираются на учение великий святых отцов Церкви и вошли в сокровщницу православной литературы.

Автор многочисленных духовных произведений, святой Иустин был выдающимся подвижником и исповедником Сербской Православиой Церкви, чьи обширные знания украшали личное благочестие и горячую веру. Его противостояние экуменизму обусловило то, что его "опала" в Челийской обители не прекратилась до конца его земной жизни. Молитвенный дух преподобного пропитал всю жизнь монастыря. Здесь он служил Божественную лирургию ежедневно до самой смерти, моля Господа о спасении всего рода людского.

Своим наследникам в монастыре он оставил завещание опубликовать его труды, с тем чтобы чистый доход шел в фонд святого Иоанна Златоуста, с целью, по возможности, возведения в Челийской обители трехалтарного храма во имя святого Саввы Сербского с южным алтарем во имя мученика Иустина Философа и северным алтарем во имя преподобной Марии Египетской. Скончался Авва Иустин, как и родился, в праздник Благовещения, 7 апреля 1979 года в Челийской обители. Его тело покоится в гробу у южной стороны алтаря монастырского храма. По его указанию, надгробным украшением служит лишь каменный крест и цветы.

Почитание

Почитание отца Иустина святым началось сразу по его кончине и широко распространилось далеко за пределами Югославии еще до его канонизации. Стали писаться его иконы, слагаться молитвы к нему, его книги переводилсь на многие языки. В его родном Вранье его память сохранялась с благоговением: при соборе действова хор его имени, имелось общество "Святой отец Иустин," его имя было дано одной из улиц. В Челийском монастыре ежегодно совершались встречи его духовных чад и почитателей - в основном из Сербии, Греции и сербского рассеяния. Есть данные что он был канонизирован, вероятно местно где-либо в Сербской Церкви, уже в 1993 году. В начале 2010 года календарь ведущего русского православного сайта Православие.ру приводил дни его памяти как 25 марта, на Благовещение, и 30 августа, вместе с Сербскими святителями. Наконец, Архиерейский Собор Сербской Православной Церкви на своем рабочем заседании 29 апреля 2010 года единодушно постановил внести в диптихи святых Православной Церкви его имя как преподобного Иустина Челийского. Решением Собора его память была установлена на 1 июня по юлианскому календарю. Чин торжественного прославления был назначен на 2 мая того же года за Божественной литургией в храме святого Саввы на Врачаре.

Труды

Великое богатство богословских, философский и богослужебных писаний преподобного Иустина составили 33 тома. Кроме трехтомной "Догматики" надо особо назвать "Свято-Саввие как философия жизни"; "Путь Богопознания"; пять томов толкований Посланий апостола Павла и трех соборных посланий апостола Иоанна Богослова; два исследования о Достоевском; "Философские глубины"; "Человек и Богочеловек" (по-гречески и по-французски); "Православная Церковь и экуменизм" (по-гречески и по-сербски); "Монашеская жизнь"; "Начальное богословие"; "На Богочеловеческом пути". Также, он составил 12 томов "Житий святых," многие из них впервые переведенные на сербский, а также жития святого Саввы и Симеона. Ему принадлежат переводы Божественной литургии, Требника, молитвенника, "Лавсаика" и многих других служебных и церковных книг, текстов и песнопений. Вдобавок он написал многочисленные статьи и небольшие произведения числом около сотни, а также несколько десятков проповедей.

Биографии 05.03.2009 14:56

ПРЕПОДОБНЫЙ ИУСТИН (ПОПОВИЧ)

Преподобный Иустин (Попович) родился 7 апреля 1894 года, в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы, в древнем сербском городе Вране в благочестивой семье священника, которая дала Сербской Церкви семь поколений клириков. При Крещении получил имя Благое - в честь праздника Благовещения.

Отец Иустин родился в городе Вране в семье священника, который в своем роде - в порядке преемственности - был тринадцатый. Мальчик, рожденный в праздник Благовещения, получил имя Благое. "Благовеститель Благое, - пишет иеромонах Афанасий (Иевтич), - жил и подвизался под знаком самых больших благовестий, данных когда бы то ни было человеческому роду - благих вестей Боговоплощения Сына Божия от Пресвятой Богородицы ради нас людей и нашего спасения, и благовестия о тайне Святой и Животворящей Троицы, Бога нашего, в Чье имя и в Чьем Храме - храм посвящен Святой Троице - в Вране крещен был молодой Благое".

Мать и бабушка Благое (бабушка прожила 105 лет), имевшие духовное руководство от монахов монастыря св. Прохора Пчинского, примером своим воспитывали и укрепляли в юноше благочестие. В 1929 году мать Благое Анастасия на глазах сына исцелилась от тяжелой болезни у мощей преподобного Прохора, что свидетельствует о глубине ее веры.

По окончании местной школы, в 1905 году, Благое Попович поступил в семинарию св. Саввы в Белграде. Здесь в то время преподавал будущий епископ (а тогда иеромонах) Николай Велимирович. Позднее архимандрит Иустин отзывался о нем как о сербском Иоанне Крестителе, призывавшем сербов к покаянию. Окончание семинарии совпало для Поповича с началом Первой мировой войны. Он мечтал о монашеском постриге, но был мобилизован и стал санитаром на фронте. Здесь пережил он все трудности, которые выпадали солдатам, а в конце 1914 года перенес сыпной тиф. В следующем году вместе с сербской армией Попович отступал под напором огромной австро-германской армии. Сербы потеряли сто тысяч человек. Солдаты умирали от голода. Путь через Албанию в Грецию оказался страшным. С тех пор у сербов есть поговорка: "Кто не пройдет Албанию пешком, тот не узнает настоящего мучения".

1 января 1916 года Благое Попович был пострижен в монахи с именем Иустин, - в честь святого Иустина, мученика и философа. Патриарх Сербский Димитрий направил молодого монаха в Россию, в Петербург, - здесь он до июня 1916 года учился в Духовной Академии. "Монаху Иустину было ясно, - пишет иеромонах Савва, - что познать народ, его веру и душу - значит познать его святых, ибо подлинное Православие в святительстве, в духовной жизни, в стяжании Духа Святаго, в чем и состоит цель человеческой жизни на земле". Иустин читал жития русских святых, и навсегда вошли в его сердце Преподобный Сергий и преподобный Серафим. С конца 1916 до июня 1919 года Иустин учился в Оксфорде на теологическом факультете, не имея возможности вернуться в оккупированную Сербию. В Оксфорде не была принята к защите его докторская диссертация - "Философия и религия Ф. М. Достоевского". Английские профессора усмотрели в ней критику западного антропоцентризма. Монах Иустин не принимал "гуманистической" культуры - ее науки, философии, теологии... Он начинал в себе борьбу за истинного, христоподобного человека.

В Англии монах Иустин вел подвижническую монашескую жизнь (так что один молодой английский монах, некоторое время поживший с ним, был потрясен...) и много учился. Он работал в библиотеках, слушал лекции, изучил шесть языков, занимался комментированием Священного Писания, в особенности посланий апостола Павла. И вот он снова в Сербии. "Хотя еще и молодой, - пишет иеромонах Савва о нем, - но строгий для своих лет, грустно-задумчивый, покаянно-скорбный и непрерывно пребывающий в молитвенных тихих слезах. Его любовь к подвижническо-аскетической жизни была замечена уже тогда, особенно подвиг молитвы и слез". В дальнейшем он некоторое время учился в Афинах, где писал докторскую диссертацию о святом Макарии Египетском (и опять не защитил). 1 мая 1920 года он был рукоположен во иеродиакона.

По возвращении из Греции он становится преподавателем в семинарии св. Саввы в городе Сремские Карловцы, - сначала по кафедре Священного Писания Нового Завета, а затем Догматики и Патрологии. Метод толкования Священного Писания Нового Завета у иеродиакона Иустина был святоотеческий. На вопрос: "Что значит быть православным богословом?" - он отвечал: "значит, толковать Священное Писание через Святых Отцев и вместе с тем подражать их жизни". Его опыт преподавания Догматического Богословия и Патрологии отразился в трехтомном труде "Православная философия Истины". Семинаристы вспоминали его как своего воспитателя, духовного отца, учившего их любить Христа. "Если что-то в воспитании не ведет к Нему, - писал он, - то несомненно ведет к диаволу и антихристу".

В 1922 году отец Иустин был рукоположен патриархом Димитрием во иеромонаха. У него все больше становилось дел. Кроме преподавания в семинарии и духовного окормления многочисленных чад, он участвовал в издании православных газет "Христианская жизнь", "Христианское дело" и "Перекресток". А он мечтал о монастыре, об Афоне... В дневнике его появляются такие записи: "Утренняя молитва: плач и рыдание. Имя св. Златоуста чрезвычайно тепло для христоустремленной души, вливается в слезы. Он самый милейший ходатай между Иисусом Сладчайшим и мною, ужаснейшим и многогрешным... Необходимо смирение себя до подлинного чувства, что я есть ниже всякого человека и всякой твари. Господи, спаси меня этими листьями (молится душа моя окаянная); Господи, спаси меня страданием этих страдальцев (проходя возле мученических лиц). Господи, спаси меня их же взором (смотря на прохожих)... Дома: час молитвы и рыдания - акафист; 550 поклонов... Полночь: от часа до двух - молитва; 500 поклонов... Вечер: долгие молитвы с поклонами: 1000 молитвенных поклонов. Иисусе Сладчайший (св. Златоустом и св. Григорием Нисским), научи меня многогрешного молитве. Лег спать полтретьего".

В 1925 году у него со стола была похищена написанная им докторская диссертация, но он написал новую и, наконец, защитил ее в 1926 году в Афинах. Она называлась: "Учение святого Макария Египетского о тайне человеческой личности и тайне ее познания". В марте 1927 года он подал профессорский отчет на тему: "Гносеология святого Исаака Сирина". "Здесь сжато показаны, -пишет иеромонах Савва, - все тайны и глубины православного подвижничества на пути духовного перерождения и спасения - от ветхого греховного человека до преображенного и обоженного нового человека во Христе". С октября 1929 года иеромонах Иустин исполняет обязанности ректора семинарии, а в декабре 1930 его направили в Чехословакию, как сопровождающего епископа Битольского Иосифа. Здесь они начали миссионерскую деятельность в Ужгороде, Хусте, Мукачеве и других прикарпатских городах. Они служили и проповедовали... В дождь и снег, в тяжелейших условиях путешествовали они по монастырям и дальним приходам. В это время отец Иустин получил сан протосингела, соответствующий русскому игумена. Вслед за этим он был выдвинут как претендент на возрожденную Мукачевскую епископскую кафедру. Страх и трепет обуяли его, - он написал письмо, где так мотивировал свой решительный отказ от епископства: "Я долго и серьезно рассматривал себя по Евангелию, испытывал себя в Евангелии, судил себя Евангелием и пришел к неизменяемому заключению и непоколебимому решению: я ни в каком случае не могу, мне нельзя принимать епископского сана, ибо у меня нет самых основных евангельских свойств для этого. Когда я принял бы этот сан таким, какой я теперь, я бы сознательно, и поэтому непростительно, подвел себя под осуждение Спасителевой притчи о человеке, который необдуманно начал строить башню. но не смог закончить, ибо прежде всего не сел и не рассчитал, сколько будет стоить это и есть ли у него силы и средства, чтобы закончить. Я отлично знаю себя: мне очень трудно собственную душу держать в границах Христова добра, а куда мне сотни тысяч чужих душ". Митрополит Иосиф ответил на это: "Все дело в том, что ты очень хорошо знаешь Священное Писание".

С августа 1932 года протосингел Иустин - профессор Битольской семинарии, где провел два года, читая лекции по Священному Писанию и догматическому богословию. Затем он был переведен в Белград и стал доцентом Теологического факультета. Он был одним из основателей Сербского фисософского общества, учрежденного в октябре 1938 года.

Во время Второй мировой войны отец Иустин жил в разных монастырях Сербии - Каленич, Овчар-Сретение Господне, Суково, Раваница. А с мая 1948 года до своей кончины - в монастыре Челие близ Валева, где был духовником. В этот довольно долгий период отец Иустин ежедневно совершал Божественную Литургию, вел высокую аскетическую жизнь и писал богословские труды, среди них толкования на Евангелие от Матфея и Иоанна, на послания апостолов Павла и Иоанна Богослова, им составлены двенадцать томов "Житий Святых" (вышли в Белграде в 1972 - 1977 годах), выпущены книги "О прогрессе и мельнице смерти" (1933), "Достоевский о Европе и славянстве" (1940), "Жизнь и деятельность св. Саввы как философия жизни" (1953), "Философские отрывки" (1957), а также множество статей в периодике.

Архимандрит Иустин часто просил Господа святым Иоанном Златоустом помиловать его... Св. Иоанн Златоуст и был любимым богословом Иустина. В его заметках сохранилась запись характерного для него видения во сне (май 1955 года): "Святой Златоуст в прекрасной золотой архиерейской ризе, с роскошным золотым Евангелием в руках, идет ко мне; я поспешил к нему навстречу, упал к ногам его, целовал ему подол и ноги, он мне поверх головы ставит Святое Евангелие и читает. Когда закончил чтение, я с радостью спросил его: "Что читал?" Он мне ответил: "Из моего Евхологиона". Умиление, радость неизреченная в душе".

Через святых - к Христу... "Истина, если не Христос, - писал архимандрит Иустин, - не нужна мне... О, не нужна она мне, не нужны ни истины без Христа, ни правда без Христа, ни любовь без Христа... Не хочу, ни за какую цену! Вот я согласен на все смерти; в каждую меня сто раз бросьте, в каждой без остатка сгноите и немилосердно уничтожьте, только ничего без Христа не хочу: ни себя, ни Самого Бога, ни всего - не хочу, не хочу!" В одном из своих трудов он спрашивает: "Существует ли регистр полезного и потребного?" - и отвечает: "Существует: Евангелие Христово. Это единственно жизненно полезная философия в этом мире".

"Я обязан благовествовать Евангелие, - писал архимандрит Иустин, - ибо оно стало волей моей воли, душою моей души, совестью моей совести, существом моего существа. Без него - нет меня. Исключите Евангельскую истину из меня, Евангельскую правду, Евангельский рай, и я - ложь, и грех, и ад! Без Евангелия я есмь без моего бессмертия, без своей вечности, без своей радости, без своего благовестия, - зачем мне тогда жизнь, зачем душа, зачем тело, зачем совесть, зачем мир, зачем небо!.. А чувство без Христа? О, это есть вечный ад, в котором человек, сходя сума от мучения, непрерывно совершает самоубийство и никак не может его совершить".

Скончался 7 апреля 1979 года в мест. Селие (Югославия) в праздник Благовещения Пресвятой Богородицы - в день своего рождения. Канонизирован Сербской Православной Церковью.

Преподобный Иустин (Попович)

«Никогда не было меньше Бога в человеке, дорогой брат, чем сегодня. Сегодня дьявол воплотился в человека, чтобы развоплотить Богочеловека. Сегодня все зло вселилось в плоть человеческую, чтобы изгнать Бога из плоти. Сегодня весь ад переселился на землю; неужели кто-то вспомнит, что земля некогда была раем? Сегодняшнее падение человека неизмеримо больше первого падения; тогда человек отпал от Бога, а сегодня – распял Бога, убил Бога . Человек, как имя твое, если не дьявол? Но что говорим? Это клевета на дьявола. Дьявол никогда не был так зол, так артистически зол, как человек. Господь Христос и во ад спускался, но там Его не распяли. А мы Его распяли! – Разве люди не хуже дьявола, разве земля не жарче пекла? Из ада не изгоняли Христа, а люди сегодня изгнали Его с земли, изгнали из плоти своей, из души, из города своего…

Тайна России

«Может быть , главнейшее п редызбранное назначение народа русского в судьбах человечества и состоит лишь в том , чтобы сохранить у себя этот Божественный образ Христа во всей чистоте , а когда придет время — явить этот образ миру , потерявшему пути свои , потому что только в Православии и истина и спасение русского народа , а в будущем и всего человечества»

Ф. М. Достоевский

Преподобный Иустин (Попович) (1894-1979): «Непогрешимому» человекобогу Европы противостоит Богочеловек Христос. Воображаемая человеческая непогрешимость создает ужасные людоедские миры, в которых все завершается хаосом и анархией. А благой Богочеловек восстанавливает полную гармонию человека с Богом, человека с человечеством, человека со всеми Божьими мирами. Поэтому Он единственный оправдывает перед людьми Бога, создавшего такой мир и такую жизнь…

Через Богочеловека измученный Достоевский принял и Бога, и мир, примирился и с Богом, и с миром, нашел вечный смысл и вечную ценность всего сущего. Поэтому для него Лик Богочеловека Христа — все и вся. А поскольку этот Лик сохраняется в первозданном совершенстве и чистоте только в Православии, то для него Православие — все и вся.

Тайна европейского человека и славянского всечеловека

Преподобный Иустин (Попович) ( — ) :

Все идеи и вся деятельность европейского человека пронизаны одним желанием и одним стремлением: стать независимым и самостоятельным, как Бог. По сути, над Европой властвует одно божество: непогрешимый человек — человекобог… «Непогрешимый» человек властвует и в европейской религии, и в европейской философии, и в европейской науке, и в европейской политике, и европейской технике, и в европейском искусстве, и во всей европейской культуре и цивилизации. Во всем — только человек, притом европейский человек, гордый и чванливо самодовольный и непогрешимый…

На другой стороне — славянский всечеловек. Его высший идеал, его главная тайна — всечеловеческое братство людей в Богочеловеке Христе. Во всех идеях и во всей деятельности славянского всечеловека можно усмотреть одну движущую силу: евангельскую любовь — вселюбовь. Ибо эта любовь по сути единственная сила, которая людей претворяет в братьев и соединяет их во всечеловеческое братство… Служить каждому человеку и всем людям ради Христа — радость над радостями для славянского всечеловека-труженика. Его безсмертное желание: постоянно совершенствовать себя через Богочеловека, приобретая Его Божественные свойства, и поработать Богочеловеку всей своей душой, всем своим сердцем, всем своим помышлением, всеми своими силами…

Противоестественным является желание создать новое общество из старого типа людей. А истина в том, что только лишь из обновленных, новых людей можно создать новое общество.

«На земле же воистину мы как бы блуждаем. И не было бы драгоценного Христова образа перед нами, то погибли бы мы и заблудились совсем, как род человеческий пред потопом» Ф.М.Достоевский

«Где есть присутствие Лика Христова, там … истинный прогресс, истинное просвещение, истинная радость, истинная жизнь, истинная мудрость и всякое истинное совершенство. Но если спросить Достоевского, где находится, где сохраняется Лик Христов, то он вам без сомнения скажет — в Православии, только в Православии…» Преподобный Иустин Попович

Преподобный Иустин (Попович) (1894-1979):

Достоевский о Христе

Прекрасная Личность Христа — это единственное, что безпредельно обожает Достоевский. Для него эта Личность — воплощение всего самого возвышенного, всего самого совершенного, всего самого человечного. Вне этой Личности нет истинного благовестия в этом печальном мире. Имя Христа, произнесенное в присутствии Достоевского, приводило его в сильное возбуждение и вызывало восхищение. Белинский пишет: «Стоило мне произнести имя Христа, как лицо Достоевского тотчас же менялось, как будто он хотел заплакать».

В этом мире, который почивает на парадоксах, Достоевский не может без Христа. Каждую свою мысль он завершает Им, и всякое свое чувство он проверяет в Нем. Горькая тайна мира только во Христе становится сладостной. Жестокая тайна страдания постепенно перерастает в тихую, умиротворяющую радость лишь тогда, когда вырастает из Христа и освящается Им. Это Достоевский чувствует по-апостольски сильно, и поэтому он исповеднически предан и мученически верен Христу.

Искание Бога, …цель всех, не только личных,

но и народных движений, цель истории человечества…

Положительное или отрицательное решение вечных

проблем определяет всю жизнь человека…

Преподобный Иустин (Попович)

Преподобный Иустин (Попович) ( — ) :

По Достоевскому, все проблемы сводятся к двум «вечным проблемам»: проблеме существования Бога и проблеме безсмертия души. Эти две проблемы заключают в себе неодолимую, магнетическую силу, которая привлекает и подчиняет себе все остальные проблемы. От решения «вечных проблем» зависит решение всех остальных проблем, учит Достоевский. Решение одной «вечной проблемы» содержит в себе разрешение и другой. Они всегда соразмерны. Если есть Бог — то душа безсмертна, если нет Бога — то душа смертна…

Преподобный Иустин (Попович) ( — ) :

Человек - единственное существо во всех мирах, простертое от ада до рая. Проследите человека на всех его путях, и вы увидите, что все его пути ведут либо в рай, либо в ад. В человеке нет ничего, что не завершалось бы или раем, или адом. Диапазон человеческих мыслей, человеческих чувств, человеческих расположений больше и ангельского, и дьявольского. Ангельского, потому что человек может пасть даже до дьявола; дьявольского, потому что он может подняться даже до Бога. А это означает: и зло, и добро человеческие бесконечны, вечны, ибо добро уводит его в вечное царство добра - рай, а зло - в вечное царство зла: ад.

Христос удалился, взяв Свой крест и благословение. Остался мрак и смрад, и вы решайте, за кем идти: за мрачной и смрадной Европой или за Христом…

Преподобный Иустин (Попович)

Если бы историю XVIII-XX веков можно было назвать одним-двумя словами, то, вероятно, самым подходящим было бы такое название: Протокол суда между Европой и Христом, ибо за последние 300 лет в Европе не происходило чего-нибудь, не имеющего связи со Христом.

На этом суде Христос говорит Европе, что она крещена в Его имя и потому должна остаться верной Ему и Его Евангелию, На это обвиняемая отвечает.

— Все веры одинаковы. Это нам сказали французские энциклопедисты, И никто не может принудить веровать в то или в это. Европа терпит все веры и все народные суеверия из-за своих империалистических интересов, но сама не придерживается ни одной из них Когда мы достигнем своих политических целей, тогда мы быстро разделаемся с этими суевериями.

Христос:

— Как можете вы, люди, жить только материальными интересами — только плотской похотью? Я пришел сделать вас богами и сынами Божиими, а вы предаетесь суете и погибаете в борьбе сами с собой, уподобляясь безсловесным скотам.

Деяния Св. 7-го Вселенского Собора

Преподобный Иустин (Попович): «Святые Отцы Седьмого Вселенского собора, избавленные Богочеловеком Господом нашим Иисусом Христом от всякого идолопоклонства, вот о чем нам благовествуют и что нам завещают в качестве единственного Православного пути, Богочеловеческого пути, которым необходимо следовать, не взирая на помрачение этого мира и этого века: «Святые отца наши, исполняя Божественную заповедь Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, поставили свечу Божественного знания так, чтобы всем светила в доме, т.е. всем славящим Бога в Православной Вселенской Церкви, чтобы ни один из них не споткнулся о камень еретического зловерия.