Санкт-Петербург , Российская империя
Москва , РСФСР , СССР
Российская радикально-демократическая партия
Никола́й Виссарио́нович Некра́сов , в подполье использовал документы на имя В. А. Голгофский (20 октября (1 ноября) , Санкт-Петербург , Российская империя - 7 мая , Москва , РСФСР , СССР) - российский политический деятель, инженер. Деятель левого крыла партии кадетов. Член Государственной думы III и созывов. Министр путей сообщения и министр финансов Временного правительства (1917). Последний генерал-губернатор Финляндии (сентябрь-ноябрь 1917). Генеральный секретарь Верховного совета Великого востока народов России .
Биография
Николай Некрасов родился 20 октября (1 ноября ) года в городе Санкт-Петербурге в семье священника Некрасова Виссариона Яковлевича.
Образование
Окончил с золотой медалью гимназию в Санкт-Петербурге (1897), (1902; с отличием). В 1903-1905 годах находился на стажировке в Германии , знакомился с системой преподавания строительного дела в высших учебных заведениях, осматривал крупнейшие строительные предприятия, объекты и сооружения, одновременно работал над диссертацией.
Преподавательская деятельность
С 1 августа 1902 года - штатный преподаватель математики, механики и черчения инженерно-строительного отделения . С 1 июля 1906 года - исполняющий должность экстраординарного профессора по кафедре строительной механики (специальность «Мосты»). Читал курсы лекций «Статика сооружений», «Мосты», руководил проектированием по строительному искусству (мостовые устои), строительной механике, статике сооружений. В 1906-1908 годах был секретарём инженерно-строительного отделения. Подготовил два конспективных курса: «Статика сооружений», «Статические неопределяемые системы». Представил диссертацию «К теории ферм с жесткими соединениями в узлах. Опыт сравнительного анализа методов расчета» (1907). Характеризовался коллегами как «серьёзный и умный преподаватель».
Деятель кадетской партии
С 1905 активно участвовал в политической жизни России, принял участие в организации группы академического союза (союз профессоров) в Томске . Недолго жил в Ялте , где вступил в Конституционно-демократическую партию (Партию народной свободы), возглавлял её Ялтинское отделение, представлял Таврическую губернию на 1-м учредительном съезде кадетской партии.
В 1909-1915 годах - член Центрального комитета (ЦК) партии кадетов, лидер её левого крыла, сторонник активного сотрудничества с социалистическими партиями, вышел из состава ЦК, так как более умеренное большинство не соглашалось с его идеями.
Член Государственной думы
Один из видных деятелей российского политического масонства, член Великого востока народов России, до конвента 1912 года, а затем в 1915 году и первой половине 1916 года - Генеральный секретарь Верховного совета ВВНР. В этом качестве тесно сотрудничал с А. Ф. Керенским , вместе с ним входил в неформальную «масонскую пятёрку» политических деятелей. Её членами были также А. И. Коновалов , М. И. Терещенко , И. Н. Ефремов , ставшие позднее министрами Временного правительства.
Семья
- Отец - Виссарион Яковлевич, окончил Санкт-Петербургскую духовную академию со степенью кандидата богословия, был священником, законоучителем в Гатчинской учительской семинарии и других средних учебных заведениях Петербурга, с - протоиерей.
- Мать - Александра Фёдоровна
- Жена 1-я - Анна Тимофеевна (урождённая Кириченко)
- Жена 2-я - Вера Леонтьевна (урождённая Александрова) (1884-1969), ботаник, сотрудник Ботанического института АН СССР, развелась с Некрасовым в 1917 году, жила под фамилией Некрасова.
- Жена 3-я - Зернова, дочь профессора технологического института Дмитрия Степановича Зернова , от этого брака сын.
Напишите отзыв о статье "Некрасов, Николай Виссарионович"
Примечания
Ссылки
- . - Томск: тип. Дома трудолюбия, 1914. - 34 с.
- [Валентин Шелохаев Николай Виссарионович Некрасов: "Найти равнодействующую народного мнения… "/ Российский либерализм: идеи и люди. Litres]
|
||||||||||||||||||||||||||
Россия (1918-1920)
|
||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Некрасов, Николай Виссарионович
Летом еще в 1809 году, Пьер вернулся в Петербург. По переписке наших масонов с заграничными было известно, что Безухий успел за границей получить доверие многих высокопоставленных лиц, проник многие тайны, был возведен в высшую степень и везет с собою многое для общего блага каменьщического дела в России. Петербургские масоны все приехали к нему, заискивая в нем, и всем показалось, что он что то скрывает и готовит.Назначено было торжественное заседание ложи 2 го градуса, в которой Пьер обещал сообщить то, что он имеет передать петербургским братьям от высших руководителей ордена. Заседание было полно. После обыкновенных обрядов Пьер встал и начал свою речь.
– Любезные братья, – начал он, краснея и запинаясь и держа в руке написанную речь. – Недостаточно блюсти в тиши ложи наши таинства – нужно действовать… действовать. Мы находимся в усыплении, а нам нужно действовать. – Пьер взял свою тетрадь и начал читать.
«Для распространения чистой истины и доставления торжества добродетели, читал он, должны мы очистить людей от предрассудков, распространить правила, сообразные с духом времени, принять на себя воспитание юношества, соединиться неразрывными узами с умнейшими людьми, смело и вместе благоразумно преодолевать суеверие, неверие и глупость, образовать из преданных нам людей, связанных между собою единством цели и имеющих власть и силу.
«Для достижения сей цели должно доставить добродетели перевес над пороком, должно стараться, чтобы честный человек обретал еще в сем мире вечную награду за свои добродетели. Но в сих великих намерениях препятствуют нам весьма много – нынешние политические учреждения. Что же делать при таковом положении вещей? Благоприятствовать ли революциям, всё ниспровергнуть, изгнать силу силой?… Нет, мы весьма далеки от того. Всякая насильственная реформа достойна порицания, потому что ни мало не исправит зла, пока люди остаются таковы, каковы они есть, и потому что мудрость не имеет нужды в насилии.
«Весь план ордена должен быть основан на том, чтоб образовать людей твердых, добродетельных и связанных единством убеждения, убеждения, состоящего в том, чтобы везде и всеми силами преследовать порок и глупость и покровительствовать таланты и добродетель: извлекать из праха людей достойных, присоединяя их к нашему братству. Тогда только орден наш будет иметь власть – нечувствительно вязать руки покровителям беспорядка и управлять ими так, чтоб они того не примечали. Одним словом, надобно учредить всеобщий владычествующий образ правления, который распространялся бы над целым светом, не разрушая гражданских уз, и при коем все прочие правления могли бы продолжаться обыкновенным своим порядком и делать всё, кроме того только, что препятствует великой цели нашего ордена, то есть доставлению добродетели торжества над пороком. Сию цель предполагало само христианство. Оно учило людей быть мудрыми и добрыми, и для собственной своей выгоды следовать примеру и наставлениям лучших и мудрейших человеков.
«Тогда, когда всё погружено было во мраке, достаточно было, конечно, одного проповедания: новость истины придавала ей особенную силу, но ныне потребны для нас гораздо сильнейшие средства. Теперь нужно, чтобы человек, управляемый своими чувствами, находил в добродетели чувственные прелести. Нельзя искоренить страстей; должно только стараться направить их к благородной цели, и потому надобно, чтобы каждый мог удовлетворять своим страстям в пределах добродетели, и чтобы наш орден доставлял к тому средства.
«Как скоро будет у нас некоторое число достойных людей в каждом государстве, каждый из них образует опять двух других, и все они тесно между собой соединятся – тогда всё будет возможно для ордена, который втайне успел уже сделать многое ко благу человечества».
Речь эта произвела не только сильное впечатление, но и волнение в ложе. Большинство же братьев, видевшее в этой речи опасные замыслы иллюминатства, с удивившею Пьера холодностью приняло его речь. Великий мастер стал возражать Пьеру. Пьер с большим и большим жаром стал развивать свои мысли. Давно не было столь бурного заседания. Составились партии: одни обвиняли Пьера, осуждая его в иллюминатстве; другие поддерживали его. Пьера в первый раз поразило на этом собрании то бесконечное разнообразие умов человеческих, которое делает то, что никакая истина одинаково не представляется двум людям. Даже те из членов, которые казалось были на его стороне, понимали его по своему, с ограничениями, изменениями, на которые он не мог согласиться, так как главная потребность Пьера состояла именно в том, чтобы передать свою мысль другому точно так, как он сам понимал ее.
По окончании заседания великий мастер с недоброжелательством и иронией сделал Безухому замечание о его горячности и о том, что не одна любовь к добродетели, но и увлечение борьбы руководило им в споре. Пьер не отвечал ему и коротко спросил, будет ли принято его предложение. Ему сказали, что нет, и Пьер, не дожидаясь обычных формальностей, вышел из ложи и уехал домой.
На Пьера опять нашла та тоска, которой он так боялся. Он три дня после произнесения своей речи в ложе лежал дома на диване, никого не принимая и никуда не выезжая.
В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».
«Петербург, 23 го ноября.
«Я опять живу с женой. Теща моя в слезах приехала ко мне и сказала, что Элен здесь и что она умоляет меня выслушать ее, что она невинна, что она несчастна моим оставлением, и многое другое. Я знал, что ежели я только допущу себя увидать ее, то не в силах буду более отказать ей в ее желании. В сомнении своем я не знал, к чьей помощи и совету прибегнуть. Ежели бы благодетель был здесь, он бы сказал мне. Я удалился к себе, перечел письма Иосифа Алексеевича, вспомнил свои беседы с ним, и из всего вывел то, что я не должен отказывать просящему и должен подать руку помощи всякому, тем более человеку столь связанному со мною, и должен нести крест свой. Но ежели я для добродетели простил ее, то пускай и будет мое соединение с нею иметь одну духовную цель. Так я решил и так написал Иосифу Алексеевичу. Я сказал жене, что прошу ее забыть всё старое, прошу простить мне то, в чем я мог быть виноват перед нею, а что мне прощать ей нечего. Мне радостно было сказать ей это. Пусть она не знает, как тяжело мне было вновь увидать ее. Устроился в большом доме в верхних покоях и испытываю счастливое чувство обновления».
Как и всегда, и тогда высшее общество, соединяясь вместе при дворе и на больших балах, подразделялось на несколько кружков, имеющих каждый свой оттенок. В числе их самый обширный был кружок французский, Наполеоновского союза – графа Румянцева и Caulaincourt"a. В этом кружке одно из самых видных мест заняла Элен, как только она с мужем поселилась в Петербурге. У нее бывали господа французского посольства и большое количество людей, известных своим умом и любезностью, принадлежавших к этому направлению.
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C"est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию
«d"une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d"une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l"ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
В рамках рубрики «Исторический календарь» мы продолжаем наш , посвященный приближающемуся 100-летию революции 1917 года. Проект, названный нами «Могильщики Русского царства», посвящен виновникам крушения в России самодержавной монархии ‒ профессиональным революционерам, фрондирующим аристократам, либеральным политикам; генералам, офицерам и солдатам, забывшим о своем долге, а также другим активным деятелям т.н. «освободительного движения», вольно или невольно внесшим свою лепту в торжество революции ‒ сначала Февральской, а затем и Октябрьской. Продолжает рубрику очерк, посвященный одному из лидеров известной «масонской пятерки» и участнику антимонархического заговора Н.В. Некрасову.
Николай Виссарионович Некрасов родился 20 октября 1879 года в Санкт-Петербурге в многодетной семье священника ‒ кандидата богословия, служившего законоучителем в Гатчинской учительской семинарии и 10-й петербургской гимназии (с 1896 г. ‒ протоиерей). Окончив гимназию с золотой медалью (1897), Николай поступил в Санкт-Петербургский институт инженеров путей сообщения, который также закончил с отличием.
В студенческие годы Некрасов никакой оппозиционности, судя по всему, не проявлял и хотя сам Николай Виссарионович в 1917 г. заверял что, «когда мы были студентами, мы не просили, а требовали!» , хорошо знавший его утверждал, что в данном случае «память немного изменила» политику ‒ «когда он был студентом, он ничего не требовал ‒ он тогда в 1899 г. учреждал Академическую Лигу в Институте путей сообщения ‒ первую, вообще, "академическую" организацию в России, а потом до 1901 г. был лидером правых в том же институте» . На это же указывал и князь В.А. Оболенский, отмечавший, что в студенческие годы Некрасов «не только не проявлял никакого радикализма, но принадлежал к группе студентов весьма правых настроений» . Как отмечает историк В.В. Шелохаев, до декабря 1904 г. в распоряжении Департамента полиции никаких сведений о нелегальной деятельности Некрасова не было.
Показавший способности к науке Некрасов был приглашен в только что открытый Томский технологический институт преподавателем математики, механики и черчения. В 1903‒1905 гг. он был командирован на стажировку в Германию и Швейцарию для подготовки к профессорскому званию. Вернувшись в Россию, Некрасов был избран экстраординарным профессором по кафедре строительной механики (специальность «Мосты»), читал лекции, руководил проектными работами, заслужив признание как «серьезный и умный преподаватель».
Первые сведения о политической деятельности Н.В. Некрасова относятся к 1904 г. Находясь в заграничной командировке, он сблизился с политэмигрантами ‒ либералами и социалистами, в связи с чем за ним был установлен негласный надзор полиции. Видимо тогда Некрасов и вступил в либеральный «Союз освобождения», примкнув к его левому крылу. А в дни революции 1905 года Николай Виссарионович с головой окунулся в политику: он принимал участие в организации «Академического союза» в Томске, участвовал в митингах сходках и забастовках, вступил в Конституционно-демократическую партию, возглавив ее Ялтинское отделение (из-за болезни жены, он некоторые время жил в Ялте), представлял Таврическую губернию на 1-м учредительном съезде кадетской партии. «Молодой, энергичный, румяный... с красивыми, несколько мистическими, синими глазами, обладавший даром слова, он не только легко покорял женские сердца, но производил обаятельное впечатление и на мужчин искренним тоном своих речей и добродушной простотой общения» , ‒ вспоминал его однопартиец князь В.А. Оболенский. Вскоре молодой амбициозный политик выдвинулся на первые роли в самой популярной (и радикальной) либеральной партии, став лидером ее левого крыла.
Вернувшись в Томск, Некрасов возглавил местную кадетскую организацию. Продолжая преподавательскую работу, он занимался агитацией и пропагандой среди студентов, выступал в местной печати, активно участвовал в избирательных кампаниях. В 1907 г. Некрасов был избран депутатом III Государственной думы, в которой присоединился к фракции кадетов. В Думе политик зарекомендовал себя как один из наиболее активных депутатов (выступил с думской кафедры более 100 раз). «H.В. Некрасов, ‒ вспоминал , ‒ ...молодой депутат с крупным, хотя и неожиданным для фракции будущим, сосредоточился на железнодорожных вопросах» . Помимо работы в комиссиях, связанных с его профессиональными интересами, Некрасов активно участвовал в разработке законопроектов, касающихся Сибири (поддерживал требования автономистов). При этом политические вопросы в своих публичных выступлениях с думской трибуны Некрасов поднимал не часто. Однако это совершенно не означало умеренности его как политика. Как вспоминал В.А. Оболенский, «чрезвычайно характерна для него двойственная тактика, которую он применял, когда был депутатом: на заседаниях фракции и ЦК был лидером радикальной оппозиции, отчасти открыто, отчасти в частных беседах постоянно нападал на Милюкова за его умеренность, а в Думе выступал исключительно по деловым вопросам, избегая в своих речах всякой политической заостренности в правую или левую сторону. Это давало ему возможность одновременно слыть умеренным в правых кругах Думы и тайным революционером в левых ее кругах» .
Примерно к 1908‒1909 г. относится вступление Н.В. Некрасова в масонскую ложу «Великий восток народов России», где он вскоре стал одним из самых видных деятелей (член конвента, а затем ‒ генеральный секретарь Верховного совета ВВНР). Являясь членом знаменитой «масонской пятерки» (Некрасов, Коновалов, Ефремов), он тесно сотрудничал с Керенским и другими левыми политиками. Как справедливо отмечает В.В. Шелохаев, «участие Некрасова в масонских ложах, причем в качестве секретаря, способствовало его осведомленности о деятельности как либеральных, так и революционных организаций, что в свою очередь оказывало влияние на радикализм его поведения уже внутри собственной партии» . Избранный в 1909 г. в состав ЦК кадетской партии, Некрасов выступал за активное сотрудничество с социалистами, с думскими левыми фракциями и настаивал на усилении критики власти.
Став известным политиком, Н.В. Некрасов в 1912 г. победил на выборах в IV Государственную думу, в которой стал заместителем председателя кадетской партии. К этому времени относится его явная конфронтация с партийным лидером П.Н. Милюковым («подземная война», по выражению ). «Недовольство нашей тактикой проникло даже в нашу фракцию, обыкновенно дружную и единомысленную, ‒ вспоминал кадетский лидер. ‒ Застрельщиком левых настроений выступил Некрасов, молодой инженер и преподаватель Томского технологического института» . Некрасов требовал пересмотра программы и устава партии, выступал за более жесткий курс в отношении власти. В отличие от Милюкова, который придерживался тактики «изоляции правительства», Некрасов склонялся к тому, что легальные способы борьбы с властью себя уже исчерпали, а потому мирный исход противостояния уже вряд ли возможен. Призывая кадетов «быть наготове», чтобы грозные события не застали их врасплох, Некрасов указывал на необходимость сотрудничества с умеренными левыми, отмежевываясь в то же время от «утопического социализма». Вместо «пассивной обороны», в которой он обвинял Милюкова, Некрасов звал к активной борьбе с «реакцией». Как отмечает В.В. Шелохаев, главными направлениями этого наступления политик выделял борьбу с антисемитизмом и клерикализмом, изменение отношения к армии, поддержку пролетарскому движению, национальный и аграрный вопрос. Регулярно встречаясь для консультаций с либералами (октябристами, кадетами, прогрессистами), Некрасов также плодотворно общался и с социалистами (меньшевиками и энесами). «...С каждым днем все яснее обозначался уклон Некрасова в сторону социалистов, приближение его к Керенскому, на которого он приобретал все большее и большее влияние и с которым все чаще и чаще пел в унисон» , ‒ вспоминал В.Д. Набоков. С этого времени, констатирует Шелохаев, Некрасов «стал "перекрашиваться в красный цвет"» .
В годы Первой мировой войны Некрасов подвизался в Земгоре, являясь заместителем председателя этой общественной организации ‒ князя . В 1915-м он заявил о своем выходе из ЦК кадетской партии, считая его деятельность пассивной и «вредной». Являясь членом Прогрессивного блока, Некрасов завоевывал все большую популярность в оппозиционных кругах и в 1916 году был избран товарищем (заместителем) председателя Государственной думы.
Вместе с и М.И. Терещенко Некрасов участвовал в подготовке «дворцового переворота», выступая сторонником «решительных действий». Как утверждал жандармский генерал А.И. Спиридович, «в самую тесную конспиративную группу Гучкова входили: член Гос. Думы Некрасов, камер-юнкер князь Д.Л. Вяземский, состоявший начальником 17-го передового отряда Красного Креста, камер-юнкер М.И. Терещенко, служивший в распоряжении директора Императорских театров, киевский миллионер, также Главноуполномоченный Красного Креста и участник Военно-промышленного комитета, а также служивший на Румынском фронте генерал-майор » . «...Я был болен, лежал, и вдруг мне говорят, что приехал Некрасов, который никогда не бывал у меня, ‒ вспоминал А.И. Гучков. ‒ Приехал ко мне и говорит: из ваших слов о том, что призванным к делу создания власти может оказаться только тот, кто участвует в революции, мне показалось, что у вас есть особая мысль... Тогда я ему сказал, что действительно обдумал этот вопрос, что допустить до развития анархии, до смены власти революционным порядком нельзя, что нужно ответственным государственным элементам взять эти задачи на себя, потому что иначе это очень плохо будет выполнено улицей и стихией. Я сказал, что обдумаю вопрос о дворцовой революции — это единственное средство. (...) Из беседы с Некрасовым выяснилось, что и он пришел к той же точке зрения о полной невозможности нормальными путями добиться коренной перемены правительственного курса, о неизбежности насильственного переворота...» . После этого началась их совместная работа, нацеленная на ниспровержение существующего государственного строя. «Незадолго до февральской революции, ‒ свидетельствовал позже Некрасов, ‒ начались и поиски связей с военными кругами. Была нащупана группа оппозиционных царскому правительству генералов и офицеров, сплотившихся вокруг А.И. Гучкова (Крымов, Маниковский и ряд других), и с нею завязана организационная связь» .
Согласно показаниям Некрасова, данным им в 1921 году, «дело дошло до прямых переговоров земско-городской группы и лидеров думского блока о возможном составе власти "на всякий случай". Впрочем, представления об этом "случае" не шли дальше дворцового переворота, которым в связи с Распутиным открыто грозили и связанные с ними круги. В этом расчете предполагалось, что царем будет провозглашен Алексей, регентом ‒ Михаил, министром-председателем князь Львов или , а министром иностранных дел Милюков. (...) Рядом с этими верхами буржуазного общества оживленная работа шла и в кругах веривших и ждавших настоящей революции. (...) Здесь основным лозунгом была республика... (...) Мне довелось принять деятельнейшее участие во всем этом и волею судьбы оказаться одним из связующих звеньев между различными группами. Это и понятно: как товарищ председателя "Земгора" и "Согора" я был тесно связан с земскими и городскими кругами, как член Думы и ЦК к.-д. партии ‒ имел известное влияние в Думе и в то же время был тесно связан с революционными партиями» .
Во время Февральской революции, которую, естественно, Некрасов приветствовал, он больше других настаивал на том, чтобы Дума не подчинялась указу Царя о перерыве в ее работе до апреля 1917 года, а затем стал членом Временного комитета Государственной думы. Как он позже свидетельствовал, особо ему запомнилась «погоня за царским поездом», которой он управлял из Думы, «давая распоряжения Бубликову, сидевшему комиссаром в Министерстве путей сообщения». По свидетельствам кадетов П.Н. Милюкова и В.Д. Набокова, Некрасов готовил черновой вариант акта об отказе от престола для Великого князя Михаила Александровича и категорично выступал за установление в России республиканского строя. «В здании Думы министры и временный комитет принимали меры, чтобы связаться с Михаилом Александровичем и устроить свидание с ним утром, ‒ вспоминал Милюков. ‒ Выяснились сразу два течения ‒ за и против принятия престола Великим князем. Конечно, за этим разногласием стоял принципиальный вопрос ‒ о русском государственном строе. Один ночной эпизод меня в этом окончательно убедил. Мы сидели втроем в уголке комнаты: я, Керенский и Некрасов. Некрасов протянул мне смятую бумажку с несколькими строками карандашом, на которой я прочел предложение о введении республики. Керенский судорожно ухватился за кисть моей руки и напряженно ждал моего ответа. Я раздраженно отбросил бумажку с какой-то резкой фразой по адресу Некрасова. Керенский грубо оттолкнул мою руку» .
Пиком карьеры Н.В. Некрасова стало назначение его 2 марта 1917 года министром путей сообщений Временного правительства. На этой должности он многим запомнился как радикальный демагог. А.А. Бубликов отмечал в своих воспоминаниях: «Очень характерна в этом отношении знаменитая речь вновь назначенного министра путей сообщения Некрасова в цирке Никитина в Москве, речь, сыгравшая колоссальную роль в деле разрушения нашего железнодорожного транспорта. Вместо того, чтобы рассказать своим новым подчиненным о тяжком положении железнодорожного аппарата, разъяснить им, что только их самый напряженный труд может спасти положение, министр (слушайте: ‒ сам министр!) заявил им, что он противник сдельных работ, говорил горячие и красивые слова о демократизации, об организации, создал какую-то теорию железных дорог для... железнодорожных служащих, которым-де Учредительное собрание отдаст дороги в автономное управление, восклицал: "Товарищи, объединяйтесь! Товарищи, требуйте!" (...) Зал гремел от аплодисментов, на г. министра чуть не не молились. Люди вышли с митинга точно пьяные от восторга. Г. Некрасов был, одно время, чуть ли не самим популярным человеком в России (...). А в результате? Из 30.000 русских паровозов, 14.000 окончательно негодны для работы и никто не может, и не собирается их починить». Позже, во время допроса, Некрасов кокетливо заметит, что некоторые называли его в те дни «министром-большевиком», хотя он и не заслужил такой чести.
Новоиспеченный министр выступал за создание правительственной коалиции с социалистами, был сторонником удаления из правительства П.Н. Милюкова и всячески подчеркивал свое единомыслие с А.Ф. Керенским. В связи с этим Милюков замечал: «...Я тогда уже имел основание считать Н.В. Некрасова попросту предателем, хотя формального разрыва у нас еще не было. Я не мог бы выразиться так сильно, если бы речь шла только о политических разногласиях. Мы видели, что он вел, по существу, республиканскую линию. Это было ‒ его дело. (...) Хуже было то, что Некрасов, видя быстрый рост влияния Керенского, переметнулся к нему из явно личных расчетов. Он был, конечно, умнее Керенского и, так сказать, обрабатывал его в свою пользу. (...) ..."Первой роли играть" он не мог ‒ и даже, не желая рисковать, к ней и не "стремился". Он более способен был играть роль наушника, тайного советчика, какой-нибудь Éminence grise (Серый кардинал. ‒ А.И.)». (Сам Некрасов в минуту откровения ответит А.П. Кропоткиной на ее обвинение в том, что он рвется к власти, что его идеал ‒ « черный папа», которого « никто не знает, но который все делает»).
В конце июня в составе делегации Временного правительства (А.Ф. Керенский, М.И. Терещенко, И.Г. Церетели) Некрасов участвовал в переговорах с украинской Центральной Радой и подготовке проекта декларации, послужившего одной из причин правительственного кризиса (министры-кадеты были против широкой автономии Украины, на которую соглашались социалисты). 3 июля 1917 года он демонстративно вышел из состава кадетской партии, став одним из лидеров новой политической структуры ‒ Российской радикально-демократической партии. После отставки министров-кадетов и формирования нового правительства, Некрасов занял в нем посты заместителя министра-председателя и министра финансов.
В дни «корниловского мятежа» Некрасов пообещал Керенскому полную поддержку, призвав железнодорожников не исполнять распоряжения генерала . Но одновременно с этим, Некрасов, стремясь предотвратить вооруженное столкновение, поддержал мнение министров А.С. Зарудного и М.И. Терещенко об отставке Керенского, за что был немедленно удален последним из состава правительства. «...В течение своего пребывания у власти он, прежде всего, больше всего руководим был побуждениями честолюбия, ‒ полагал В.Д. Набоков. ‒ Он стремился играть первую роль, ‒ и он достиг цели, но лишь для того, чтобы вдохновить постыдное поведение Керенского в деле Корнилова и затем сойти со сцены с поврежденной политической репутацией, оставленный всеми прежними друзьями (...), с кличкой "злого гения русской революции"» .
В первых числах сентября 1917-го опальный Некрасов был отправлен в «почетную ссылку» ‒ генерал-губернатором Финляндии. Однако на новом посту, не считая декларативных заявлений, бывший министр проявить себя не успел из-за разразившейся вскоре большевистской революции. «Революция, ‒ писал Оболенский, ‒ ускорила его блестящую карьеру, но и приблизила ее конец. Исключительно умный и способный человек, Некрасов не имел достаточно широкого образования для того, чтобы стать политическим вождем в трудное революционное время. (...) Скользя по поверхности политической жизни, Некрасов, подобно ловкому игроку, делал ставку на "фаворитов". (...) Поняв безнадежность кадетских позиций, он свою судьбу соединил с Керенским, но не успел перескочить к Ленину» .
Н.В. Некрасов, принимавший участие в заседаниях подпольного Временного правительства, его обращение «Ко всем гражданам Российской Республики» однако не подписал. До февраля 1918 года он оставался в Петрограде, перебравшись в начале марта в Москву. Здесь он работал управляющим моек конторы «Синкредсоюза», служил статистиком в Наркомпроде. В июне 1918 года с подложным паспортом на фамилию Голгофский Некрасов выехал в Уфу, где работал в системе кооперации; в 1919-м ‒ переехал в Казань. Опознанный в 1921 году как бывший генерал-губернатор Гельсингфорса и министр Временного правительства, Некрасов-Голгофский был арестован и отправлен в Москву. В Бутырской тюрьме, где с ним, согласно директиве Ф.Э. Дзержинского, обращались хорошо, Некрасов просидел 54 дня, после чего был освобожден. Допросив бывшего министра и собрав о нем информацию, чекисты пришли к выводу, что Некрасов полностью порвал с прошлым, осознав, что «нет ничего среднего между реакцией и советской властью». Большевистский ЦК не только велел прекратить дело, но и направить Некрасова на хозяйственную работу. Более того, ему устроили встречу с В.И. Лениным, которую Некрасов описывал так: «Когда доставили меня в Кремль, я, несмотря на опыт, струхнул. Владимир Ильич встал со стула, пожал руку и предложил сесть... Спросил: "Где бы вы желали работать?" Не задумываясь, я ответил, что хотел бы работать в кооперации. "Вот-вот, и мы предварительно с товарищами обсуждали и решили рекомендовать вас в Центросоюз» .
Легализовавшись, Н.В. Некрасов на протяжении 9 лет работал в правлении Центросоюза РСФСР и СССР, преподавал в Московском университете и в Институте потребкооперации. О кадетском лидере и бывшем министре Временного правительства политические органы вспомнили в 1930 году: 3 ноября он был арестован и 25 апреля 1931 г. приговорен Коллегией ОГПУ к 10 годам лагерей с конфискацией имущества за «вредительство» и попытки «восстановления в СССР капиталистического строя». В заключении Некрасов работал в московском конструкторском бюро по строительству Беломорканала, а потом был направлен на место стройки. В марте 1933 г., работавший на строительстве канала Москва ‒ Волга заключенный Некрасов был досрочно освобожден, но остался на стройке в качестве свободного человека, заслужив вскоре не только почетное звание «ударника», но и орден Трудового Красного Знамени. Затем последовала служба на Волгострое, а в 1939-м Некрасов снова был арестован и отправлен в Лефортовскую тюрьму. На этот раз его обвинили в организации покушения на Ленина в 1918 году, антисоветской деятельности и вредительстве. 14 апреля 1940 года Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила Н.В. Некрасова к высшей мере наказания, и 7 (по другим сведениям ‒ 5-го) мая он был расстрелян (реабилитирован 12 марта 1991 года).
Показательно, что доброй памяти о себе Н.В. Некрасов не оставил даже у бывших однопартийцев. «Он жаден к почету и неразборчив в средствах» , ‒ отмечала член ЦК кадетской партии А.В. Тыркова-Вильямс. «...Некрасов, по моему глубокому убеждению, ‒ один из немногих крупных людей, выдвинувшихся на политической арене за последние годы, ‒ писал другой кадет ‒ В.Д. Набоков. ‒ У него огромные деловые способности, умение ориентироваться, широкий кругозор, практическая сметка. Человек умный, хитрый, красноречивый, он умеет казаться искренним и простодушным, когда это нужно. Но, очевидно, этические его свойства (говорю, разумеется, не о личных, а об общественно-политических) не находятся на высоте его интеллектуальных качеств. Я охотно верю, что в конце концов он стремился к победе тех идей, которые объединяли его с товарищами по партии. Но для этого он избрал путь необычайно извилистый и в конце концов зашел в тупик. Мне представляется, что (...) он должен быть одним из несчастнейших людей и что его политическая карьера завершилась окончательно. Доверия он ни в ком не больше не вызовет, а доверие есть, как ни как, абсолютно необходимое условие для политического гения. Некрасов оставил именно впечатление двуличности, ‒ маски, скрывающей подлинное лицо...»
Подготовил Андрей Иванов , доктор исторических наукНиколай Виссарионович Некрасов родился 1 февраля 1879 г. в семье священника. После окончания Петербургского института инженеров путей сообщения (1902 г.) был приглашен штатным преподавателем черчения в Томский технологический институт. Вскоре Некрасова послали за границу, где он в течение двух лет изучал экономические дисциплины и подготовил диссертацию. По возвращении в Россию был избран советом института и.д. (исполняющим должность. - Примеч. автора) экстраординарного профессора по кафедре статики сооружений и мостов. Однако преподавательская деятельность продолжалась недолго. В 1907 г. Н.В. Некрасов стал депутатом Государственной думы 3-го созыва от Томской губернии, вошел в состав комиссий путей сообщения и финансовую. Некрасова увлекла политическая деятельность. Он активный деятель партии кадетов, в 1907 - 1917 гг. член ее Центрального комитета (ЦК), лидер левого крыла партии, с 1910 г. входит в руководящее ядро масонских организаций (вместе с А.И. Коноваловым, М.И. Терещенко, А.Ф. Керенским и И.Н. Ефремовым).
В годы первой мировой войны Н.В. Некрасов принимает активное участие в деятельности Всероссийского союза городов, вместе с князьями П.Д. Долгоруковым и В.А. Оболенским организует санитарные отряды для действующей армии, входит в оргкомитет Сибирского общества подачи помощи больным и раненым воинам и пострадавшим от войны. В условиях политического кризиса лета 1915 г. буржуазия стала формировать список будущего правительства. В двух вариантах списка Н.В. Некрасов упоминался в качестве министра путей сообщения. Он участвовал в организации Прогрессивного блока в Государственной думе, призывая использовать в борьбе с правительством вначале лишь парламентские методы, был готов идти на сотрудничество с социалистическим партиями. Некрасов так сформулировал требования левой части партии кадетов перед ее ЦК: "Единение демократических элементов страны, тесная связь партии с национальными группами и активные приемы деятельности в стране и Государственной думе". Летом 1915 г. он, однако, вышел (временно) из состава ЦК партии кадетов, заявив, что "пассивное отношение ЦК к событиям, возведенный в культ нейтралитет в отношении правительственной политики и полное преклонение перед западными образцами без учета степени их соответствия нашим условиям" полностью противоречат его убеждениям.
Естественно, что политические оппоненты Некрасова характеризовали его не лучшим образом. Так, А.В. Тыркова, видный деятель партии кадетов, говорила: "Он жаден к почету и неразборчив в средствах", а В.А. Оболенский писал в своих мемуарах: "Под личиной его внешнего добродушия и даже некоторой слащавости чувствовался внутренний холодок и двоедушие алчного карьериста, каковым, как мне кажется, он и был".
В 1916 г. Некрасов становится сторонником более радикальной тактики борьбы и одним из активных заговорщиков, цель которых - устранение Николая II. На этом пути он входит во временный союз с лидером октябристов А.И. Гучковым, некоторыми генералами. Всеобщее недовольство положением дел в стране оказало мощное давление на депутатов Думы, и 6 ноября 1916 г. они избрали Н.В. Некрасова товарищем председателя Государственной думы 4-го созыва.
Во время Февральской революции 1917 г. на частном совещании членов Государственной думы Некрасов заявил: "По-моему, было бы правильно передать эту власть какому-либо пользующемуся большим доверием человеку вместе с несколькими представителями Государственной думы". Таким человеком он считал начальника Главного артиллерийского управления Военного министерства генерала А.А. Маниковского. Некрасов высказался за установление в стране военной диктатуры. Эти планы показались собравшимся "неудобными", и его предложение даже не было поставлено на голосование. Вместе с тем у лидеров Думы не было сомнений в том, что именно Некрасов должен занять кресло министра путей сообщения во Временном правительстве первого состава, и 5 марта 1917 г. он впервые появился в здании министерства на Фонтанке, 117. В своем приказе о вступлении в должность Некрасов потребовал от всех должностных лиц исполнения своих обязанностей, продолжения работы "в полном объеме и без всякого нарушения порядка в делопроизводстве". Впредь до особых распоряжений министр просил соблюдать установившийся порядок движения бумаг, дни и часы личных докладов начальников управлений у министра.
Некоторые чиновники МПС не были довольны назначением нового министра. Инженер Ю.В. Ломоносов, например, так прокомментировал это событие: "Профессор статики сооружений без трудов. Знакомый с путями сообщения по студенческим запискам и по Думе... Разве его можно сравнить с Кригером? Да и почему же из той же Думы не взять Бубликова, Добровольского (оба известные специалисты железнодорожного дела. - Примеч. автора)! Или из нашей среды Воскресенского, Шмита (управляющий Московско-Казанской дорогой и начальник Юго-Западных дорог. - Примеч. автора).
Новый министр путей сообщения встретился с представителями печати и сказал: "Моя задача - сделать логические выводы из совершившегося переворота (так еще долго называли Февральскую революцию ее непосредственные участники. - Примеч. автора)... В этом отношении в первую голову я ставлю широкую демократизацию ведомств, связанную с децентрализацией его функций по управлению". Особенно большое значение Некрасов придавал участию служащих в органах управления, разрабатывающих вопросы их быта и правового положения. Начальникам и управляющим дорог он отправил телеграмму, в которой подчеркивалось: "Будет решен вопрос о представительстве служащих и рабочих в управлениях дорог". Министр говорил и о предстоящей реорганизации министерства, о необходимости поставить дело частного железнодорожного строительства на прочную хозяйственно-экономическую почву, высказался за привлечение иностранного капитала для строительства железных дорог. Некрасов пообещал для улучшения условий перевозок снять часть вагонов с фронта, ибо они там "часто заменяют жилые дома и различные склады", привлечь к ремонту подвижного состава частные заводы и предприятия морского ведомства, снять часть заказов военного ведомства с железнодорожных мастерских.
Н.В. Некрасов принял ряд решений в духе революционного времени. С вагонов были удалены изображения двуглавых орлов с коронами и другими символами монархии, для пломбирования вагонов вместо матрицы с изображением старого государственного герба стали употреблять клеймо с изображением топора и якоря. Прокатилась волна переименований. Например, станция Романов Мурманской железной дороги была переименована в станцию Мурманск. Первое техническое железнодорожное училище имени императора Александра II в Ельце, Сибирское техническое железнодорожное училище имени императора Николая II в Красноярске и Ташкентское техническое железнодорожное училище имени наследника цесаревича Алексея Николаевича стали именоваться просто: Елецкое, Красноярское и Ташкентское. На страницах железнодорожной печати обсуждали переименование некоторых железных дорог.
В марте министр путей сообщения совершил свою первую поездку по железным дорогам. Характерным для нее стали многочисленные митинги, на которых он конкретизировал некоторые положения своей программы. Так, в Москве он резко отозвался о прежней власти: "В старом правительстве так тесно переплелись бездарность, глупость, трусость и измена, что неизвестно, где начинается одно и кончается другое". Особенно досталось прежнему руководству Министерства путей сообщения. "Рухловское железнодорожное благополучие, - говорил революционный министр, - имеет свои плоды - показные доходы, которые сторицей должны вернуться назад, в возмещение убытков на железнодорожной службе из-за полицейской политики проклятого режима". Некрасов заявил о поддержке требований рабочих и служащих об улучшении их экономического положения, призвал их к самоорганизации, считая, что своим энтузиазмом, сознательной работой они смогут вывести Россию на правильный путь.
На одном из митингов Некрасов говорил о порядках в самом министерстве: "Граждане, вы хорошо знаете положение железнодорожного дела, и я думал, что знаю его. Но когда я пришел в министерство и начал знакомиться с истинным положением дел, я должен был сказать, что ничего не знаю. Я ничего не знал о той изумительной путанице, о том отсутствии плана, о той постоянной грызне отдельных ведомств между собой, которые раскрылись передо мной. Я должен сказать прямо и откровенно: железнодорожное хозяйство в России доведено, можно сказать, до полного расстройства". Он подчеркнул необходимость повышения заработной платы: "Временное правительство хорошо знает, что спасение страны в широких экономических мероприятиях, и если придется напечатать лишние рубли, чтобы помочь железнодорожным служащим, то это будет сделано". Некрасов выразил уверенность в подписке на "Заем свободы", ибо "вся страна сумеет различить, когда у нее просит деньги свободная, народная власть или старая самодержавная власть".
При Некрасове в ведомстве путей сообщения было подготовлено представление "О назначении комиссаров на железные дороги". Комиссары, не пользуясь распорядительной властью, должны были, как предполагалось в этом документе, следить за состоянием станций и остановочных пунктов, наличием достаточного количества складских помещений, правильным их заполнением и освобождением, за содержанием и ремонтом путей, подвижного состава, оборотом вагонов, за организацией охраны на железной дороге и т.п. Этот документ был буквально пронизан недоверием к существующей администрации, и можно было предположить неизбежные конфликты. Временное правительство утвердило данное представление министерства. Вскоре в Министерстве путей сообщения был разработан еще один документ под названием "О порядке назначения на должности по частным железным дорогам". Документ был подписан Некрасовым и передан Временному правительству, где следы его затерялись. Суть документа в том, что министерство получало дополнительные права для вмешательства в кадровые вопросы. В целях улучшения профессионального состава служащих частных железных дорог авторы проекта считали целесообразным "назначение служащих поставить в большую зависимость от Министерства путей сообщения".
В апреле 1917 г. в Петрограде прошла Всероссийская конференция железнодорожников, учредившая Всероссийский железнодорожный союз, который поставил своей целью защиту и борьбу за политические, правовые, профессиональные и экономические интересы своих членов. На конференции выступил Н.В.Некрасов и приветствовал начавшуюся самоорганизацию тружеников путей сообщения. Спустя месяц он издал ставший мгновенно знаменитым циркуляр № 6321, в котором с учетом решений конференции указывалось, что министерство и подведомственные ему учреждения "должны и будут строго согласовывать свою работу со взглядами и пожеланиями объединенных железнодорожных тружеников, чутко прислушиваясь ко всем заявлениям, идущим от союза и через союз". Всероссийскому железнодорожному союзу, в лице его комитетов в центре и на местах, отныне "должно принадлежать право самого широкого контроля и наблюдения за всеми отраслями железнодорожного хозяйства и вообще за деятельностью железных дорог". Некрасов отметил, что нравственная ответственность за состояние дел на железных дорогах лежит на всех, а ответственность юридическая продолжает в полной мере оставаться на железнодорожной администрации. Союз (его комитеты) имел право заявить вышестоящим начальствующим лицам о своем несогласии с теми или иными административными распоряжениями вплоть до обращения в исполком своей организации и в Министерство путей сообщения, а если и они не сумеют выработать компромиссное решение, - то апеллировать к Временному правительству, которое принимает окончательное решение. Данный циркуляр был враждебно встречен значительной частью администрации железных дорог. Совет частных железных дорог обратился к Временному правительству с протестом, подчеркнув недемократический характер подготовки и принятия данного документа, входящего в противоречие с действующим законодательством и, в частности, с уставами частных железнодорожных обществ. Проведение в жизнь идей циркуляра, по мнению Совета частных железных дорог, "угрожает в ближайшем будущем новым расстройством транспорта". Критика же министром прежних порядков "доказывает лишь недостаточное знакомство министра путей сообщения с историей русского железнодорожного дела". Совет считал, что министр путей сообщения фактически вводит не имеющие примера в мировой практике принципы коллективного управления в дело громадной государственной важности. В ответ Некрасов лишь подтвердил, что циркуляр является временной мерой и будет действовать до Учредительного собрания, на котором должен решиться вопрос о государственном строительстве в области железнодорожного дела.
Весной и летом 1917 г. Министерство путей сообщения сделало следующие шаги к регулированию перевозок. В июле были введены Правила постепенности отправления по железным дорогам грузов малой скорости, Положение о центральном и порайонных комитетах по регулированию перевозок по железным дорогам. Реорганизованный Центральный комитет по железнодорожным перевозкам обсуждал вопросы распределения подвижного состава, определял преимущества в отправлении грузов какого-либо определенного направления или назначения, распределял эти грузы по степени их важности и срочности доставки, составлял общие планы перевозок грузов в соответствии с перевозочной способностью дорог. Однако состояние железнодорожного транспорта ухудшалось с каждым днем. Сократился среднесуточный пробег поездов, падала производительность труда, ухудшилось состояние подвижного состава, не выдерживались сроки его ремонта.
Некрасов принимал самое активное участие в общественной жизни страны. В дни июльского кризиса покинул ряды партии кадетов, вышел из правительства, стал одним из основателей Российской радикально-демократической партии. Затем вновь вошел в состав правительства в качестве заместителя министра-председателя и министра финансов. Выступая на Государственном совещании в Москве с докладом о финансовом положении страны, был вынужден признать, что "ни один период российской истории, ни одно царское правительство не было столь расточительно... ни одно не было столь щедро в своих расходах, как правительство революционной России". В первые часы корниловского мятежа Некрасов пообещал Керенскому свою полную поддержку, и с его участием была составлена телеграмма железнодорожникам, призывавшая их не исполнять распоряжений генерала. Вместе с тем для предотвращения кровопролития в столице он поддержал мнение министров А.С. Зарудного и М.И. Терещенко об отставке А.Ф. Керенского, за что сам был немедленно отправлен в отставку.
В начале сентября Некрасова назначают генерал-губернатором в Финляндию. В своей деятельности он обещал руководствоваться двумя принципами: лояльность и законный порядок, а также соблюдение конституции Финляндии, - но и настаивал на лояльном отношении ответственных финляндских кругов к российской государственности.
После Октябрьской революции перешел на службу в советские учреждения. Работал управляющим московской конторы "Синкредсоюза", статистиком в Наркомпроде. С 1919 г. под чужой фамилией жил и работал в Казани, где был арестован. В заключении по делу Некрасова следователь Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК) записал: "На основании всего материала по делу прихожу к убеждению в политической и общей целесообразности полного прекращения дела Голгофского-Некрасова, легализации бывшего министра путей сообщения Некрасова, освобождения его и использования его на хозяйственной работе". 24 мая 1921 г. Ф.Э. Дзержинский распорядился дело Некрасова прекратить.
Тогда же состоялась встреча Некрасова с В.И. Лениным. Некрасов вспоминал: "Когда доставили меня в Кремль, я, несмотря на опыт, струхнул... Владимир Ильич встал со стула, пожал руку и пригласил сесть... спросил: "Где бы желали Вы работать?" Не задумываясь, я ответил, что хотел бы работать в кооперации. - "Вот, вот и мы предварительно обсуждали с товарищами и решили рекомендовать Вас в Центросоюз". В 1921 - 1930 гг. Некрасов был членом правления Центросоюза РСФСР и СССР, преподавал в Московском университете и Московском институте потребкооперации. В ноябре 1930 г. его арестовали, но в марте 1933 г. досрочно освободили, В дальнейшем Некрасов работал на строительстве канала Москва - Волга служащим и в 1937 г. был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Однако в 1939 г. Некрасов был вновь арестован и после краткого следствия приговорен к расстрелу. Реабилитирован в 1990 г.
НИКОЛАЙ ВИССАРИОНОВИЧ - российский политический и государственный деятель.
Из се-мьи свя-щен-ни-ка. Окон-чил Санкт-Пе-тербургский институт пу-тей со-об-ще-ния (1902 год). За-тем пре-по-да-вал на инженерно-стро-ительном от-деле-нии Том-ско-го тех-но-ло-гического института, в 1903-1905 годах ста-жи-ро-вал-ся в Гер-ма-нии и Швей-ца-рии для под-го-тов-ки к про-фес-сор-ско-му зва-нию (спе-циа-ли-зи-ро-вал-ся в об-лас-ти мос-то-строе-ния). С 1906 года исполняющий обязанности экс-т-ра-ор-ди-нар-но-го профессора Том-ско-го тех-но-ло-гического института, сек-ре-тарь инженерер-стро-ительные от-де-ле-ния института (1906-1908 годы).
В 1904 года сбли-зил-ся с дея-те-ля-ми Сою-за ос-во-бо-ж-де-ния, по дан-ным за-гра-нич-ной аген-ту-ры Деп-та по-ли-ции, под-дер-жи-вал свя-зи с эсе-ра-ми. По воз-вра-ще-нии в Рос-сию был од-ним из ор-га-ни-за-то-ров груп-пы Ака-де-ми-че-ско-го сою-за в Том-ске. Позд-нее примк-нул к ка-де-там (Кон-сти-ту-ци-он-но-де-мо-кра-тической пар-тии; КДП), де-ле-гат 3-го съез-да пар-тии ка-де-тов (апрель/май 1906 года). Осе-нью 1906 года воз-гла-вил Том-ский гу-берн-ский комитет КДП, с 1909 года член ЦК пар-тии, при-сое-ди-нил-ся к его ле-во-му кры-лу. Депутат Государственной ду-мы 3-го (1907-1912 годы) и 4-го (1912-1917 годы) со-зы-вов, один из ру-ко-во-ди-те-лей, с 1912 года то-ва-рищ председателя фрак-ции КДП, при-зы-вал к со-труд-ни-че-ст-ву с ле-вы-ми фрак-ция-ми Ду-мы (в ча-ст-но-сти, с тру-до-ви-ка-ми).
Сто-рон-ник по-все-ме-ст-но-го раз-ви-тия ме-ст-но-го са-мо-управ-ле-ния, под-дер-жи-вал идеи си-бир-ско-го об-ла-ст-ни-че-ст-ва, до-би-вал-ся вве-де-ния в крае земств, тре-бо-вал ог-ра-дить ко-рен-ных жи-те-лей Си-би-ри (ино-род-цев) от «хищ-ни-че-ской экс-плуа-та-ции», пре-дос-та-вить им пра-во уст-раи-вать свою жизнь в со-от-вет-ст-вии с народными тра-ди-ция-ми. В 1908 году примк-нул к ма-со-нам , вхо-дил в ло-жу «Ро-зы» (т. н. дум-ское, или «по-ли-ти-че-ское», ма-сон-ст-во), сек-ре-тарь Верх-не-го со-ве-та «Вели-кий Вос-ток на-ро-дов Рос-сии» (1908-1912 годы, 1915 год), председатель ма-сон-ско-го «кон-вен-та» (съез-да) ле-том 1912 года в Мо-ск-ве. В начале 1914 года в про-ти-во-вес пред-ло-жен-ной П. Н. Ми-лю-ко-вым так-ти-ке «изо-ля-ции пра-ви-тель-ст-ва» Некрасов до-ка-зы-вал не-об-хо-ди-мость бо-лее ре-ши-тель-но-го дав-ле-ния на не-го.
С начала Первой ми-ро-вой вой-ны уча-ст-во-вал в дея-тель-но-сти Сою-за го-ро-дов, Си-бир-ско-го общества по-да-чи по-мо-щи боль-ным и ра-не-ным вои-нам и по-стра-дав-шим от вой-ны, Осо-бо-го со-ве-ща-ния по обо-ро-не госу-дар-ст-ва, был чле-ном Зем-го-ра. В ию-не 1915 года вы-шел из со-ста-ва ЦК КДП. Вид-ный дея-тель «Про-грес-сив-но-го бло-ка», в 1915 году рас-смат-ри-вал-ся оп-по-зи-ци-ей в ка-че-ст-ве кан-ди-да-та на пост министра пу-тей со-об-ще-ния. В феврале 1916 года вновь из-бран членом ЦК КДП. С но-ября 1916 года то-ва-рищ председателя Государственной ду-мы. По вер-сии ря-да ис-сле-до-ва-те-лей, вме-сте с А. И. Гуч-ко-вым уча-ст-во-вал в под-го-тов-ке за-го-во-ра с це-лью сме-ще-ния императора Ни-ко-лая II .
В хо-де Февральской ре-во-лю-ции 1917 года во-шёл в со-став Временного комитета Государственной ду-мы, под-го-то-вил про-ект ак-та об от-ка-зе великого князя Ми-хаи-ла Алек-сан-д-ро-ви-ча при-нять власть по-сле от-ре-че-ния от пре-сто-ла Ни-ко-лая II, а так-же пред-ло-же-ние о вве-де-нии в Рос-сии рес-пуб-ли-кан-ской фор-мы прав-ле-ния. Ми-нистр пу-тей со-об-ще-ния Вре-мен-но-го пра-ви-тель-ст-ва , пы-тал-ся на-ла-дить де-ло-вое со-труд-ни-че-ст-во с проф-сою-за-ми же-лез-но-до-рож-ни-ков, по-сле ап-рель-ско-го кри-зи-са Временного пра-ви-тель-ст-ва от-стаи-вал не-об-хо-ди-мость соз-да-ния коа-лиционного пра-ви-тель-ст-ва с уча-сти-ем уме-рен-ных со-циа-ли-стов и ско-рей-ше-го со-зы-ва Уч-ре-дительного со-б-ра-ния.
Уча-ст-во-вал в ра-бо-те 1-го Все-российского съез-да со-ве-тов ра-бо-чих и сол-да-тс-ких де-пу-та-тов, 2-го Об-ще-ка-зачь-е-го съез-да (оба - июнь 1917 года, Пет-ро-град), в пе-ре-го-во-рах с Украинской центральной ра-дой об ав-то-ном-ном ста-ту-се Ук-раи-ны и при-зна-нии Ге-не-раль-но-го сек-ре-та-риа-та ор-га-ном Врем. пра-ви-тель-ст-ва в крае. Во вре-мя июль-ско-го кри-зи-са Врем. пра-ви-тель-ст-ва де-мон-ст-ра-тив-но вы-шел из КДП и всту-пил в Рос. ра-ди-кально-де-мо-кра-тич. пар-тию. Зам. мин.- пред. Временного пра-ви-тель-ст-ва , с 25 ию-ля (7 августа) - заместитель министра-председателя и министр фи-нан-сов, один из бли-жай-ших со-труд-ни-ков А. Ф. Ке-рен-ско-го. Во вре-мя Кор-ни-ло-ва вы-сту-п-ле-ния 1917 года вы-ска-зал-ся за от-став-ку Ке-рен-ско-го ра-ди пре-дот-вра-ще-ния воо-руженного кон-флик-та, 31.08(13.09).1917 года уво-лен с по-ста ми-ни-ст-ра и в на-ча-ле сен-тяб-ря на-зна-чен генерал-гу-бер-на-то-ром Великого княжества Фин-лянд-ско-го.
По-сле Октябрьской ре-во-лю-ции 1917 года уча-ст-во-вал в дея-тель-но-сти под-поль-но-го Временного пра-ви-тель-ст-ва. С мар-та 1918 года управ-ляю-щий московской кон-то-рой Сою-за Си-бир-ских кре-дит-ных сою-зов, за-тем под чу-жим име-нем ра-бо-тал в коо-пе-ра-тив-ных уч-ре-ж-де-ни-ях Ка-за-ни. В 1921 году аре-сто-ван по до-но-су, дос-тав-лен в Мо-ск-ву, вско-ре ос-во-бо-ж-дён, ра-бо-тал в Цен-тро-сою-зе, пре-по-да-вал в 1-м МГУ, Институте народного хо-зяй-ст-ва и Московском институте по-треб-ко-опе-ра-ции.
Один из ре-дак-то-ров 3-го то-ма («Фи-нан-сы и от-чётность») «Тор-го-вой эн-цик-ло-пе-дии» (1924 год), ав-тор мо-но-гра-фии «Коо-пе-ра-тив-ная тор-гов-ля» (ч. 1-3, 1926-1928 годы). В 1930 году аре-сто-ван по т. н. де-лу Со-юз-но-го бю-ро ЦК РСДРП (мень-ше-ви-ков), в 1931 году при-го-во-рён к 10 го-дам ла-ге-рей. Ра-бо-тал на строи-тель-ст-ве Бе-ло-мор-ско-Балтийского ка-на-ла и ка-на-ла Мо-ск-ва - Вол-га, в 1933 году дос-роч-но ос-во-бо-ж-дён, в 1934 году на-гра-ж-дён ор-де-ном Тру-до-во-го Крас-но-го Зна-ме-ни. С 1937 года ра-бо-тал на Вол-го-строе. В 1939 году вновь аре-сто-ван. Во-енной кол-ле-ги-ей Вер-хов-но-го су-да СССР при-го-во-рён к выс-шей ме-ре на-ка-за-ния. Рас-стре-лян. Реа-би-ли-ти-ро-ван в 1991 году.
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
город Санкт-Петербург |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
город Москва |
| Учёное звание: |
профессор |
| Альма-матер: |
Институт инженеров путей сообщения |
Некрасов Николай Виссарионович (20 октября/1 ноября 1879 г., г. С.-Петербург - 7 мая 1940 г., г. Москва) - русский политический деятель, и. д. экстраординарного профессора по кафедре строительной механики («Мосты») .
Биография
Родился в семье священника. Окончил Институт инженеров путей сообщения (1902 г.). С 1 августа 1902 г. - штатный преподаватель математики, механики и черчения инженерно-строительного отделения .
Совет института командировал его с 15 мая по сентябрь 1903 г. с научной целью на Российские строительные предприятия, а с 1 сентября 1903 г. – за границу для подготовки к профессорской деятельности.
Предоставленную зарубежную командировку Некрасов использовал успешно: ознакомился с постановкой преподавания строительного дела в ряде европейских вузов, осмотрел крупнейшие строительные предприятия, объекты и сооружения, подготовил работу «К теории ферм с жесткими соединениями в узлах. Опыт сравнительного анализа методов расчета». Работа получила положительный отзыв профессора Санкт-Петербургского политехнического института Б. Л. Кирпичева. Собрание инженерно-строительного отделения и Совет Томского технологического института, рассматривая кандидатуру Некрасова на должность и. д. экстраординарного профессора, пришли к заключению, что «за время преподавательской деятельности он выказал себя как серьезный и умный преподаватель. Работа и отчет о командировке за границу говорят о том, что время командировки использовал рационально и вполне овладел предметом, для изучения которого был командирован. Некрасов вполне заслуживает того, чтобы ему была представлена самостоятельная кафедра по предмету, по которому он готовился».
С 1 июля 1906 г. - и. д. экстраординарного профессора по кафедре строительной механики (специальность «Мосты»). Читал курсы лекций «Статика сооружений», «Мосты», руководил проектированием по строительному искусству (мостовые устои), строительной механике, статике сооружений.
В 1906-1908 гг. был секретарём инженерно-строительного отделения. Подготовил два конспективных курса: «Статика сооружений», «Статические неопределяемые системы». Представил диссертацию «К теории ферм с жесткими соединениями в узлах. Опыт сравнительного анализа методов расчета» (1907 г.). Характеризовался коллегами как «серьёзный и умный преподаватель».
С 1907 г. - член III Государственной думы от Томской губернии, входил во фракцию кадетов.
С 1912 г. - член IV Государственной думы от Томской губернии, в 1916-1917 гг. - товарищ её председателя.
Во время Февральской революции 1917 г. - член Временного комитета Государственной думы.
30 ноября 1930 г. арестован коллегией ОГПУ, приговорен к 10 годам заключения по делу т. н. ЦК РСДРП (М.).
Находясь в заключении, участвовал в строительстве Беломоро-Балтийского канала, где показал свои знания и опыт инженера-строителя, тем самым оказав большую помощь руководству стройки. В марте 1933 г. с завершением строительства канала был досрочно освобожден, после чего работал в качестве служащего на строительстве канала «Москва-Волга».
13 июня 1939 г. был вновь арестован, по приговору Военной Коллегии Верховного суда СССР расстрелян.
Похоронен в г. Москве на Донском кладбище.
Политическая деятельность
Николай Виссарионович Некрасов, депутат от Томской губернии во время выступления на заседании III Государственной думы. 1912 год
С началом Первой русской революции активно включился в общественную жизнь города и страны. В 1905 году он принял участие в организации группы академического союза (союз профессоров) в Томске, а затем, приехав в Ялту, вступил в ряды местного отдела конституционно-демократической партии и участвовал как в организации, так и в повседневной работе этого отдела. Являлся делегатом 1-го учредительного съезда партии кадетов от Таврической губернии состоявшегося 12-18 октября 1905 года, где был руководителем Ялтинского отделения партии.
5 декабря 1907 году был избран депутатом III Государственной думы от Томской губернии, уволился из института и переехал в Санкт-Петербург. В Думе работал в комиссии путей сообщения и по финансам. Кроме того, Н. В. Некрасов был членом Сибирской парламентской группы, принимая активное участие в разработке законопроектов касающихся Сибири, прежде всего, введение земства.
Помимо этого, он был членом думской масонской организации «Роза», куда входили представители различных политических партий - В. А. Виноградов, Ф. Ф. Кокошкин, А. И. Шингарев, Н. С. Чхеидзе, И. Н. Ефремов, А. И. Коновалов, А. Ф. Керенский и т.д. Деятели думской масонской ложи ставили перед собой цель – «заботиться о сглаживании разного рода конфликтов и противоречий между различными фракциями в Государственной думе и обеспечивать их совместные выступления».
С 1910 года входил в «масонскую пятерку» (вместе с А. И. Коноваловым, М. И. Терещенко, А. Ф. Керенским, И. Н. Ефремовым).
С 1909 по 1917 гг. являлся членом Центрального комитета (ЦК) партии кадетов, лидером её левого крыла.
20 октября 1912 года на томском губернском избирательном собрании был избран депутатом в IV Государственную думу. В Думе выступал с обоснованием строительства железнодорожных веток Тюмень-Омск, Екатеринбург-Курган. С ноября по июнь 1914 года подписал 16 депутатских запросов направленных в различные правительственные инстанции. Среди них - о незаконных действиях охранного отделения по отношению к членам социал-демократической фракции II Думы; о незаконных действиях полиции и администрации предприятий по отношению к рабочим во время стачек и т.д.
С конца 1915 года выступал в пользу активного сотрудничества с социалистическими партиями. Его требования: «единение демократических элементов страны, тесная связь партии с национальными группами демократии и активные приемы деятельности в стране и Государственной думе».
В годы 1-й Мировой войны являлся член комитета Сибирского общества подачи помощи больным и раненным воинам и пострадавшим от войны, член Особого совещания по обороне государства.
6 ноября 1916 года избран товарищем председателя IV Государственной думы М. В. Родзянко. Вместе с А. И. Гучковым участвовал в подготовке заговора с целью смещения Николая II, был сторонником решительных действий.
Во время Февральской революции 1917 г. поначалу сторонник военной диктатуры: член Временного Комитета Государственной Думы. В ночь на 3 марта составил проект декрета об объявлении России республикой. Милюков писал: «Я тогда имел основание считать Н. В. Некрасова попросту предателем» (Старцев В. Н., Внутренняя политика Временного правительства, Л., 1980, с. 119). Со 2 марта по 2 июля Некрасов - министр путей сообщения. В своих первых выступлениях перед железнодорожниками заявил, что «переустройство государственной жизни должно покоиться на воле народа», «пусть железнодорожный мир организуется так, как он этого хочет и понимает»; стремился развеять слухи об имеющихся разногласиях между Временным правительством и Советом РСД: «Никто никому никаких решений не навязывает». Выступая 24 марта в отделе путей сообщения Земгора, заявил об удовлетворении требований рабочих и служащих о повышении зарплаты: «Организация народных масс - это первое наше депо, и когда это будет сделано, тогда никакие эксцессы никому не будут страшны» («Вестник Южных Железных Дорог», 1919 г., №14/15, с. 20).
Со 2 марта по 2 июля 1917 года - министр путей сообщения Временного правительства. В марте - апреле на заседаниях ЦК и 7-м съезде партии кадетов выступал самым активным сторонником создания межпартийной правительственной коалиции.
На 8-м съезде кадетов 9 мая резко критиковал Милюкова за его негативное отношение к правительственной коалиции с социалистами, за внешнеполитический курс, призывал партию отказаться от принципа поддержки правительства «постольку - поскольку», считал первой задачей правительства ускорение созыва Учредительного Собрания.
Николай Виссарионович Некрасов среди профессоров Томского технологического института
Сибирская группа членов IV Государственной думы (Снимок Н. Н. Ольшанского). Сидят (слева): А. С. Суханов, В. Н. Пепеляев, В. И. Дзюбинский, Н. К. Волков, Н. В. Некрасов, С. В. Востротин, М. С. Рысев. Стоят: В. М. Вершинин, А. И. Русанов, И. Н. Маньков, И. М. Гамов, А. А. Дубов, А. И. Рыслев, С. А. Таскин.
27 мая издал правительственный циркуляр о совместной деятельности железно-дорожной администрации с профсоюзом железнодорожников: последнему предоставлялось право общественного контроля и наблюдения за работой железнодорожников и дачи указаний ответственным лицам. В конце июня в составе делегации правительства (А. Ф. Керенский, М. И. Терещенко, И. Г. Церетели) участвовал в переговорах с украинской Центральной Радой и подготовке проекта декларации, послужившего одной из причин правительственного кризиса.
В июне 1917 года принимал участие в деятельности Первого Всероссийского съезда Советов РСД. Работал, совместно с А. Керенским и М. Терещенко в комиссии по проверке информации о связях В. И. Ленина с Германией.
В период Июльского кризиса вышел из партии кадетов и вступил в Российскую радикально-демократическую партию. 8 июля занял пост заместителя министра-председателя Временного правительства. 21 июля вслед за Керенским подал в отставку: в новом коалиционном правительстве с 24 июля на постах заместителя министра-председателя и министр финансов.
12 августа выступил на Государственном совещании с докладом о финансовом положении страны, на котором заявил: «Для спасения родины нам нужны все эти три элемента - и порядок, и жертвы, и оборона». В первые часы выступления генерала Л. Г. Корнилова Н. В. Некрасов пообещал Керенскому свою полную поддержку. С его участием была составлена телеграмма железнодорожникам, призывавшая их не исполнять распоряжения генерала.
Для предотвращения вооруженного столкновения поддержал мнение министров А. С. Зарудного и Терещенко об отставке Керенского, за что был немедленно удален из состава правительства и 5 сентября 1917 года был назначен генерал-губернатором Финляндии.
В своей деятельности на посту генерал-губернатора обещал руководствоваться двумя лозунгами: лояльность и законный порядок. 17 октября на заседании Временного правительства выступил с докладом о положении в Финляндии. На посту генерал-губернатора Финляндии пробыл до 25 октября 1917 года (18 июля 1917 г. Финляндия становится независимой республикой).
После октябрьской революции принимал участие в работе подпольного Временного правительства, был управляющим московской конторы «Синкредсоюза», статистиком в Наркомпроде. В начале 1918 г., сменив фамилию на Голгофский, уехал в Уфу, работал в системе кооперации.
В 1919 году переехал в Казань. В марте 1921 года арестован, отправлен в Москву и в мае, после встречи с В. И. Лениным в Кремле, освобожден.
В 1921 - 1930 годах являлся членом правления Центросоюза РСФСР и СССР, преподавал в Московском университете, в Институте потребкооперации.
Труды
К вопросу о расчете мостов системы Рёзеля//Изв. ТТИ. Т.2, 1903 г.
К теории ферм с жесткими соединениями в узлах. Опыт сравнительного анализа методов расчета//Изв.ТТИ. Т.7, 1907 г.
Статика сооружений: Консперативный курс. Статически неопределяемые системы (литографическое изд-во ТТИ) – Томск, 1908 г.
Источники
1. Гагарин А. В. «Профессора Томского политехнического университета». Биографический справочник. Т. 1. Томск: Изд-во научно-технической литературы, 2000 г.-300 стр.
