Институциональные изменения в экономике. Институциональные изменения, их сущность и причины. Дискретные и непрерывные институциональные изменения Что не служит источником дискретных институциональных изменений

Сущность и факторы институциональных изменений. В нео­­классическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обес­печивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

В действительности теория институциональных изменений имеет большое значение для понимания происходящих в обществе процессов.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склон­ности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой де­ятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником со­циаль­ных, научных и технических изменений. «Праздное любопыт­ство» создает новые стереотипы мышления и поведения и соответственно – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложи­лись в разные исторические и культурные эпохи. Наконец, главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инноваци­онная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источ­ники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действую­щих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений. В действительности механизм институциональных из­менений запускается путем объединения внешних изменений и внут­реннего накопления знаний 1 .

Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, зако­нодательных изменений, измене­ний в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменений в конституции, определяющей метаправи­ла, по которым строится вся система правил.

Изменения в неформальных ограничениях осуществляются постепенно и не­редко формируют у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием вы­год и издержек.

Дискретные и непрерывные институциональные изменения . Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции 2 . Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Поскольку лимитирующим фактором оказываются неформальные правила, то институциональные изменения преимущественно непрерывны (инкрементны) и кумулятивны 3 .

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающие вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия. Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Д. Норт ссылается на утверждение Б. Артура, согласно которому результатом действия вышеописанных механизмов могут быть четыре состояния: 1) множественное равновесие, при котором возможны различные решения с неопределенным итогом; 2) неэффективность – лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточного количества сторонников; 3) блокирование (lock-in) – однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить; 4) зависимость от траектории предшествующего развития (path-dependence) – вследствие случайных обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие по строго определенному пути 4 .

Следовательно, направленность изменений определяется траекторией предшествующего развития. Политические и экономические организации, ко­торые образовались вследствие существования институциональной мат­рицы, стремятся сохранить институциональную структуру. Интересы существующих организаций, воспроизводящие зависимость от траектории развития, и мысленные модели действующих лиц, воспроизводя­щие идеологии, рационализируют существующую институциональ­ную матрицу и, следовательно, напрявляют восприятие субъектов в сторону политики, реализация которой происходит в интересах существующих организаций. В целом заданная институциональ­ная матрица формальных правил, неформальных ограничений и характеристик принуждения будет «подстраивать» выгоды и издержки в сторону альтернатив выбора, совместимых с существующей инсти­туциональной структурой. Постепенность изменения обусловливает важность первоначального институционального выбора, которая определяет траекторию институциональных изменений, а также экономическое развитие в долгосрочной перспективе.

Типы и субъекты институциональных инноваций . Основную роль в институциональном развитии играют институциональные инновации , т.е. те новшества, которые осуществляются в формальных и неформальных правилах и при их взаимодействии. Здесь необходимо вспомнить теорию экономического развития Й. Шумпетера 5 . Основные пять типов инноваций были определены Й. Шумпетером в виде внедрения новой технологии производства известных продуктов, организации производства новых продуктов, открытия новых рынков продуктов и ресурсов, а также организационных нововведений. Роль главного создателя новых комбинаций факторов производства играет предприниматель. Под влиянием перечисленных инноваций экономическая система выводится из состояния равновесия, а на предпринимателя возложена дестабилизирующая функция.

Позже Д. Норт охарактеризовал предпринимателя как главного организатора новых институциональных соглашений, уменьшающих неопределенность и создающих базу для поиска компромисса в конфликте интересов. Таким образом, на предпринимателя возлагается не только дестабилизирующая функция, но и созидательная, а именно функция создания предпосылок для достижения нового равновесия. Нужно отметить, что под предпринимателем Д. Норт понимал лицо, принимающее решение, а также политического деятеля.

Рассуждения Й. Шумпетера относятся к процессу создания частных благ. Многие институциональные инновации, институты и правила носят характер общественных благ, которым присущи три свойства:

неизбирательность: использование института одним человеком не уменьшает степени его доступности для остальных, что способствует координации деятельности агентов;

неисключаемость: никому не запрещается использовать правило (институт), даже если он не участвовал в его создании;

неисчерпаемость: использование института одним индивидом не уменьшает полезного эффекта от использования этого института другим индивидом, так как распространение правила снижает неопределенность во взаимодействиях агентов.

Таким образом, институциональные инновации могут носить характер общественного, частного и клубного блага , учитывающего иерархическую структуру правил. Инновации как частные блага ограничиваются рамками организации, и инноватор может контролировать их использование как внутренних институтов, структурирующих взаимодействие между членами организации. Инновации, созданные внутри организации, зачастую трудно воспроизвести в рамках других организаций. Институциональные инновации могут носить характер и клубного блага, т.е. блага, круг пользователей которого можно поставить под контроль и ограничить. Эти инновации могут опираться на гибридные формы, объединяющие элементы как организации, так и рыночных контрактов.

В целом эффективность действий собственно предпринимателя уменьшается, если институциональная инновация приобретает иной характер, чем характер частного блага. Значит, существуют субъекты институциональных инноваций, альтернативные предпринимателю как таковому. С позиций НФИЭТ это объясняется следующим образом.

Во-первых, выделяются клановые соглашения, где центральное место занимают принципы личного знакомства и личной зависимости. Важную роль играет личная репутация индивида, его способность установить доверительные отношения с членами клана. Субъект инновации в этом случае – не отдельный индивид, а сообщество индивидов, группа, network, команда.

Во-вторых, известны коллективные соглашения, которые также строятся на доверительных и солидаристских началах, но не имеют локального характера и распространяются на незнакомых между собой людей. Субъектом инноваций здесь являются социальные движения.

В-третьих, гражданское соглашение задает базовые рамки для деятельности демократических институтов и направлено на реализацию общественного интереса. Тогда субъектом инноваций выступает государство или те группы, которые контролируют государство.

Таким образом, кроме предпринимателя субъектами институциональных инноваций, а значит и институциональных изменений , могут быть домашние хозяйства, фирмы, группы, социальные движения и государство. Если в строках таблицы указать инновации как различные типы благ (объекты институциональных изменений), а в столбцах – разных субъектов инноваций, то получится объектно-субъектная матрица (рис. 8.1), позволяющая выяснить сравнительные преимущества разных субъектов инноваций в осуществлении изменений 6 .

Рис. 8.1. Взаимосвязь объектов и субъектов институциональных инноваций

и их сравнительные преимущества

Для каждого сочетания после шифра в скобках указана сравнительная оценка действий инноваторов: 4 – максимальные стимулы к инновациям, 2 – средние, 0 – минимальные. Оценка сравнительных преимуществ в осуществлении разных типов инноваций показывает, что самыми эффективными являются сочетания А1, Б4 и В6, выделенные серым цветом. Инновацию как частное благо создает и контролирует предприниматель, он также получает прибыль инноватора (А1). В производстве инновации как клубного блага эффективными оказываются действия групп, которые наиболее соответствуют производству этого клубного блага. Государство, а затем социальные движения и фирмы наиболее способны обеспечить институциональные инновации как общественные блага. Домашние хозяйства играют консервативную роль, так как институциональные инновации способны изменить границу между частной и общественной жизнью, поставить под угрозу существующие рутины. Фирмы и домашние хозяйства нейтральны к производству «частных» инноваций, поскольку получение возможных выгод может перекрываться ростом издержек на изменение рутин 7 . Подобный анализ позволяет сделать соответствующие выводы для каждого конкретного случая институциональной инновации.

Концепции институциональных изменений. Теория институциональных изменений считается экзогенной, если институциональные изменения объясняются на основе действия внешних факторов. В этом случае институциональные изменения исследуются методом сравнительной статики при игнорировании их кумулятивности. Сравнительная статика – метод исследования, в котором сравниваются два равновесных состояния без учета того, как происходит переход от одного к другому. Более интересными являются эндогенные теории институциональных изменений, учитывающие эндогенные факторы этих изменений.

В настоящее время в экономической науке нет единой, обще­признанной теории институциональных изменений. Ее место занимают несколько различных концепций, рассмотренных В.Л. Там­бовцевым 8 .

В качестве базовой может быть принята концепция , разделяемая Х. Демсецем, Дж. Умбеком, Б. Филдом. В этой концепции изменения инс­титутов, прежде всего прав собственности, объясняются изменениями в относительных це­нах экономических ресурсов. Государство и политические процессы – пассивные факторы, принимающие любые изменения, обусловливаю­щие рост чистой общественной выгоды. При этом подходе внимание акцентируется преимущест­венно на существовании спроса на институциональные изменения со стороны экономики, обусловленного недоста­точной эффективностью использования ресурсов. При этом не учитывается потенциал их предложения, который зависит от способности и желания политического порядка обес­печить новую институциональную среду. Причем игнорируется и то, что вводимые правила повлияют на перераспределение богатст­ва.

Ограниченность этого подхода породила несколько альтернативных концепций. Прежде всего это подход Д. Норта , отличитель­ная черта которого – явное введение в анализ процессов, происходящих на политичес­ком рынке, и наличие на нем положительных трансакционных издержек. Д. Норт поставил под сом­нение широко распространенное мнение о том, что институты представляют собой прежде всего средства экономии издержек хозяйственной деятельности, поскольку повышают уровень определенности внешней среды и сокращают затраты на поиск и обработку информации, т.е. уменьшают трансакционные издержки как часть общих издержек хозяйствования. Он показал оши­бочность этого мнения, так как оно исходит из предпосылки о том, что конкуренция среди институтов обеспечивает выживание тех из них, которые способствуют использованию ресурсов с наибольшей эффективностью.

Препятствием такому исходу служат различные факторы, центральный из которых – высокие транс­акционные издержки осуществления институциональных изменений. Д. Норт указывал: «... поскольку трансакционные издержки не являются нулевыми, можно ожидать формирования различных моделей экономиче­ского поведения, отражающих различия в том, насколько успешно конкретная инсти­туциональная система снижает трансакционные (и трансформационные) издержки… Но если вопрос состоит в том, каким образом мы пришли к сегодняшним институтам, и если пройденный нами путь ограничивает будущий выбор имеющихся у нас аль­тернатив, то мы можем утверждать не только то, что история имеет значение, но и то, что устойчивость плохо функционирующих экономик и многовековая дивергентная модель развития происходят из одного корня» 9 .

В другой своей работе, характеризуя роль государства в формировании эффективных прав собственности (т.е. способных обеспечить наибольшую общественную эффективность использования ресурсов), Д. Норт отмечал: «Политическим системам органически присуща тенденция производить на свет неэффективные права собственности, которые приводят к стагна­ции и упадку. Тому есть две основные причины. Во-первых, доходы, которые полу­чают правители, могут оказаться выше при такой структуре собственности, которая хотя и неэффективна, но зато легче поддается контролю и создает больше возможно­стей для взимания налогов, чем эффективная структура, которая требует высоких издержек контроля и сбора налогов. Во-вторых, правители, как правило, не могут позволить себе устанавливать эффективные права собственности, поскольку это может оскорбить одних подданных и тем самым поставить под угрозу соблюдение прав других. Иначе говоря, даже если правители захотят принимать законы, руководству­ясь соображениями эффективности, интересы самосохранения будут диктовать им иной образ действий, поскольку эффективные нормы могут ущемить интересы силь­ных политических группировок...» 10 .

Другой подход к проблеме отражает предложенная В. Раттеном и Ю. Хайями теория индуцированных институциональных инноваций . Они пытаются в равной мере учесть как экзогенные изменения, порождающие спрос на новые институты, так и политические и культурные ограничения на предложение институцио­нальных изменений. Экзогенные изменения в техноло­гиях, обеспеченности ресурсами или в потребительском спросе создают неравновесие на рынках факторов производства, из которого и вырастает спрос на институциональ­ные изменения. При этом институциональные инновации предлагаются для того, чтобы сохранить достающуюся государству (или его функционерам – «поли­тическим предпринимателям») долю частных доходов. Поскольку рост частных дохо­дов не тождествен социальному благосостоянию, предлагаемые властью институцио­нальные инновации могут быть неэффективными с точки зрения всего общества. Эта теория подчеркивает не только культурную ограниченность пред­лагаемых институциональных изменений, но и выдвигает на передний план фактор частного дохода институционального инноватора.

Кроме этих концепций выделяется «распределительная» теория институциональ­ных изменений Г. Лайбкепа. По его утверждению, нет гарантии того, что институциональное изменение всегда будет обеспечивать рациональное использование ресурсов и быстрый экономический рост 11 . Любое изменение прав принятия решения по использованию ресурсов вызывает сдвиги в распределении богатства и политической власти. По его мнению, отношение отдельных эко­номических агентов к предлагаемой институциональной инновации определяется чис­тыми выгодами, которые они ожидают получить от осуществления последней. Возникающий конф­ликт интересов находит свое разрешение в процессе ведения политических перегово­ров и заключения соответствующих соглашений (контрактов). Суть контрактной проблемы заключается в придумывании политически приемлемых распределительных механизмов для указания получателей выгод от институционального изменения в течение того времени, пока сохраняются их производственные преимущества. Эти экзогенные изменения могут породить политическое неравнове­сие и вызвать спрос на институциональные инновации. Мотивами возникающего контрактного процесса являются осознаваемые потери от существующей неэффективной институциональной структуры и ожидаемая чистая выгода, кото­рую можно реализовать за счет исключения этих неэффективностей. Однако влиятельные стороны, которым угрожают потери в новой институциональной струк­туре, в состоянии блокировать выгодные институциональные изменения, если только эти потери не будут им приемлемым образом компенсированы. Высокий уровень трансакционных издержек на политическом рынке ведет к тому, что такие факторы, как многочисленность сторон политического контрактного процесса, разнородность групп специальных интересов, информационная асимметрия и неравномерность в распреде­лении богатства, могут в результате привести к появлению социально неэффективных конечных результатов, т.е. к принятию не наилучших по­литических решений по изменению формальных правил.

Еще одной теоретической концепцией является подход Дж. Найта , который привлек внимание к проблеме безбилетника в связи с процессами заключения политических сделок по поводу осуществления социально эффективных институциональных изме­нений. Рациональный экономический агент не будет при­нимать участия в подобном контрактном процессе, поскольку в случае его успешного завершения он без всяких затрат получит часть общей выгоды. Дж. Найт трактует социальные взаимодействия как контрактные процессы и вводит понятие асиммет­ричного распределения силы в обществе в качестве первичного объяснения институ­циональных изменений. При этом институциональная структура может неточно от­ражать имеющуюся асимметрию распределения ресурсов в связи с индиви­дуальными издержками заключения и осуществления контрактов, высокими трансакцион­ными издержками коллективных действий и значительной неопределен­ностью в соотношении предпринимаемых действий и их фактических конечных резуль­татов. Спрос на институциональные изменения возникает со стороны частных агентов, заботящихся исключительно о собственном благе. Лишь случайно общественное разрешение распределительного конфликта может привести к конечным результатам, оказывающимся также социально желательными. По мнению Дж. Найта, гипотеза о том, что исключаются неэффективные институты, должна быть отброшена, поскольку власть (возможность насилия), как правило, распределена в об­ществе неравномерно. Соответственно «развитие и изменения суть функции распре­делительного конфликта по поводу значимых социальных благ, в то время как устой­чивость и стабильность суть функции непрерывной способности институциональных правил обеспечивать распределительные преимущества» 12 .

На основе анализа концепций Д. Норта, Дж. Найта и других А.Е. Шаститко предложил схему институциональных изменений исходя из того, что институты обладают не только координационной, но и распределительной природой 13 . За точку отсчета принимается институциональное равновесие. Развитие означает нарушение равновесия и движение к новому равновесию в долгосрочной перспективе. Вслед за Д. Нортом под институциональным равновесием стали понимать такую ситуацию, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контрактных отношений, образующих экономический обмен, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на изменение соглашений. Набор равновесных стратегий игроков отражает их сравнительную переговорную силу. Причем присутствует асимметричность распределения переговорной силы между сторонами. Из теории игр известно, что может существовать множество равновесных состояний, но только часть из них может соответствовать критерию Парето-оптимальности. Институты определяют структуру стимулов для экономических агентов, деятельность которых осуществляется через организации, обеспечивающие достижение частично совпадающих целей их участников. Тогда стабильность институциональной системы зависит от структуры стимулов, так как они определяют направления и интенсивность действий агентов, т.е. будут ли они действовать в рамках существующей системы правил или будут стремиться изменять данные правила. Через организации осуществляется накопление явных и неявных знаний и человеческого капитала для адаптации к существующим внешним ограничениям и для изменения этих ограничений. В результате инвестирования средств в знания и по мере обучения экономических агентов изменяется их восприятие внутренней и внешней среды организации, что означает и изменение воспринимаемых относительных издержек осуществления действий ее участниками. Транс­формация данных восприятий означает нарушение равновесия системы относительных цен, которые, изменяясь, ведут к сдвигам в сравнительной переговорной силе сторон. Изменения переговорной силы ведут к нарушению институционального равновесия, так как у сторон появляется стимул к изменению условий контрактов. Однако иерархическая структура правил обеспечивает относительную стабильность институционального равновесия, так как изменение правил более высокого порядка требует существенно более высоких издержек, чем изменение правил низших порядков, например контрактов. Если институты обеспечивают стимулы к производительной деятельности, то это приводит к инновациям в сфере технологии, организации, создании новых рынков и продуктов. Результатом являются изменение относительных цен, а вместе с ним сдвиги в сравнительной переговорной силе сторон, участвующих в контрактном процессе на политическом рынке. Эти сдвиги обусловливают изменения в институциональной среде, которые являются попытками закрепить новое положение через правила с асимметричными распределительными свойствами. Тем самым может быть подорван стимул к производительной деятельности как у выигравших, так и у проигравших, т.е. институциональные изменения связаны с риском для всех его участников. Таким образом, институты, нацеленные на совершенствование производства, порождают такое изменение относительных цен и создание таких организаций, которые обеспечивают отдельным группам агентов получение распределительных преимуществ и в новой системе правил. Эти правила могут препятствовать производительной деятельности и, наоборот, поощрять ее. Нет никаких гарантий, что будут созданы социально эффективные институты. В соответствующих условиях преобладающей может стать распределительная природа институтов, а координационные аспекты воспроизводятся как побочные результаты распределительных.

В целом современные концепции институциональных изменений связывают возможности государства реально из­менять формальные институты с двумя вопросами: 1) рас­пределение сил в обществе и на политическом рынке, т.е. распределение выгод и потерь от намечаемого изменения, которые могут понести определенные группы специальных интересов; 2) величина издержек на осуществление требуемого коллективного действия, которая может оказаться запретительно высокой, несмотря на значитель­ные потенциальные выгоды. Здесь необходимо остановиться на особенностях политического рынка , под которым понимается институциональный механизм, обеспечивающий взаимодействие между различными индивидами и группами по поводу формирования системы правил. Он охватывает совокупность субъектов, организаций и процедур, обусловливающих формирование и изменение институциональной среды. На этом рынке происходят институциональные соглашения по поводу формальных правил. Потенциальная неэффективность процесса создания фор­мальных институтов является производной от неэффективности политического рынка. Именно на политическом рынке качество услуг, предоставляемых избирателям законодателями, измерить наиболее сложно. Несовершенство политического рынка делает функционирование законодательных и исполнительных органов власти непрозрачным для других агентов, что воспроизводит проблему асимметричной информации, а также ухудшающего отбора и морального риска. Представители власти дают нереалистичные обязательства, а получив соответствующие должности, решают частные проблемы или проблемы определенных групп интересов. Важнейшей особенностью политического рынка являются доминирование самовыполняющихся соглашений и высокие издержки оценки деятельности исполнителей в процессе выполнения соглашений. Самовыполняемость соглашений основана на инвестициях в репутацию.

В связи с этим В.Л. Тамбовцев развивает альтернативную концепцию – институциональный рынок как механизм институциональных изменений. Внедрение институциональных инноваций осуществляется через так называемый институциональный рынок . Как отмечает С. Пейович, «рынок институтов – это процесс, который позволяет индивидам выби­рать правила игры в их сообществе. Посредством своих добровольных взаимодействий индивиды оценивают преобладающие правила, определяют и проверяют пригодность новых. Важнейшей функцией этого конкурентного рынка выступает, следовательно, поощрение институциональных инноваций и форм адаптивного поведения» 14 . На рынке институтов происходит их конкуренция (метаконкуренция, по Ф. Хайеку). Под «конкуренцией между правилами» понимается конкуренция между индивидами и группами, которая осуществ­ляется посредством правил и институтов. Она показывает, как распределение индивидов или групп по градациям «шкалы правил» определяется относи­тельными успехами, которые различные правила помогают получить их соответст­вующим пользователям. Победа того или иного института означает, что он получил массовое распространение в экономическом поведении хозяйствующих субъектов, а проигрыш показывает, что данное правило перестает при­меняться вообще или ему следуют изредка в определенных ситуациях. Следование индивида тому или иному правилу обусловливается не только текущими экономическими выгодами, но и социокультурными условиями.

Различия между политическим и институциональным рынком состоят в том, что через политический рынок вводятся правила, результаты, использования которых хозяйствующими субъектами приносят ту или иную выгоду игрокам поли­тического рынка, а на институциональном рынке действуют правила экономического поведения, результаты следования которым оцениваются как выгодные самими хозяйствующими субъектами.

Обобщая концепцию институциональных изменений, В.Л. там­бовцев отмечает три важных момента:

 институциональные изменения можно рассматривать на основе общего понятия жизненного цикла, т.е. следует выделять фазы зарож­дения изменения (институциональную инновацию), функционирования инс­титута и его отмирания, что может являться одновременно и фазой возникновения нового института;

 внутри фазы институционального нововведения выделяется три основных источника инно­ваций – заимствование, не­пред­намеренное изобретение, целенаправленное (преднамеренное) изобретение или институциональное проектирование;

 на этапе распространения ново­го института важно различать два принципиальных механизма: государственное принуждение к использованию, предполагающее выбор нового института через механизм политического рынка, и добровольное принятие хозяйствующими субъекта­ми нового правила через механизм рынка институтов.

С позиции этого подхода делается вывод: отобранные на политическом рынке правила будут реально функционировать в экономике, когда они также отбираются свободным институциональным рынком 15 .

8.2. Варианты развития институтов

Эволюционный вариант развития институтов. Под эволюционным вариантом развития институтов А.Н. Олейник предлагает понимать легализацию неформальных ограничений, т.е. придание лежащим в их основе правилам силы закона и превращение этих ограничений в формальные. Предполагается, что новые формальные институты возникают в процессе трансформации существующих неформальных, а значит, воспроизводят уже сложившиеся на уровне неформальных ограничений тенденции. Многие экономические институты, зародившиеся еще в древности и средневековье, затем были легализованы государством.

Как уже отмечалось, сложившиеся ранее правила могут стать непригодными для функционирования экономики сегодня, т.е. далеко не всегда институты, возникшие в ходе эволюции, эффективны с точки зрения минимизации ТАИ. Инерционный характер эволюции обусловлен зависимостью от предшествующей траектории развития, т.е. вчерашние институты остаются значимыми и ограничивают варианты выбора в настоящем и будущем. Большое значение в теории эволюционного развития имеет эффект блокировки. Заблокированная система достаточно устойчива, другими словами, система стабилизируется на одной траектории развития во времени, даже если она тупиковая. Кроме того, экономика включает положительные обратные связи, которые увеличивают эффекты незначительных изменений, порождают множество альтернативных путей развития, в том числе далеко не оптимальных. Различные эволюционные результаты могут происходить из-за небольшой разницы в начальных условиях, так как экономические системы имеют нелинейные и динамические характеристики.

А.Н. Олейник выделяет следующие факторы, препятствующие отклонению развития от заданной траектории 16 .

Влияние идеологии . В работах Д. Норта под идеологией понимается способ восприятия ежедневно возникающих проблем, который позволяет минимизировать количество информации, требуемой для их решения (позитивное определение), и суждение о справедливости или легитимности институциональных рамок, в которых действует индивид (нормативное определение). С помощью идеологии происходит интерпретация внешней среды и поведения участников взаимодействия. Если практика не поддается интерпретации в рамках прежней идеологии, то индивиды изменяют ее. Однако изменение идеологических воззрений не сразу приводит к радикальной смене идеологии, это происходит постепенно, путем коррекции (если позволяет идеология). Таким образом, идеология влияет на поведение индивидов, и новая практическая деятельность может превратиться в старую (или устаревшую) под влиянием прежней (или частично измененной) идеологии.

Особенности институтов как общественных благ . Характеристика институтов как общественных благ предполагает, что интерпретация и корректировка правил затруднена ввиду проблемы безбилетника. Так, все индивиды заинтересованы в эффективном праве, но никто не готов участвовать в законотворческом процессе прямо или косвенно (через налоги). Тогда, согласно теории общественного выбора, будет происходить простая легализация неформальных правил без их интерпретации и постоянной корректировки, связанной с высокими издержками.

Распространенность института как препятствие к его изменению. Распространенность неформальных правил в обществе приведет к тому, что введение новых формальных правил не обязательно заставит всех использовать эти новые правила, даже если они эффективнее старых неформальных. Например, если большинство индивидов использует неформальные нормы (например, «ты – мне, я – тебе»), то применение более эффективного формального института (например, типового контракта) может быть нецелесообразно, а внедряемые формальные правила деформализуются.

Эволюционный институционализм характеризует эволюционный вариант развития институтов, опираясь на принципы наследственности, изменчивости и естественного отбора 17 . Кратко суть состоит в следующем. Институт обладает свой­ствами «непрерывности» (наследственности), поскольку представля­ет собой самоподдерживающийся, самовоспроизводящийся социальный феномен. Передача информации посредством институтов (как аналогов гена) во времени и в экономической среде проис­ходит путем имитации и обучения (понимаемого в широком смысле как социализация индивида). Институты также обладают изменчивостью, они могут реагировать на изменения соци­альной, культурной, политической, природной среды. Институты могут мутировать и случайно, под влиянием как внешних, так и внут­ренних факторов, включая целенаправленные действия индивидов. В отличие от генов институты сохраняют и передают «благоприобретенные» признаки. Признание возможности случайных мутаций институтов и, сле­довательно, устойчивых случайных траекторий развития выделяет институционально-эволюционную теорию из числа других экономических учений. Принцип слу­чайности важен для анали­за механизмов и крите­риев отбора. Поскольку эволюционная экономика опи­рается на дарвиновские принципы селекции, то естественно желание перенести в экономику критерий «выживания наиболее приспособленного», т.е. сохранения и распространения тех инсти­тутов, которые обладают наибольшим набором «социально целесообразных» признаков, помогающих выживать обществу. Однако современная теория выявила формы социотехнологического развития, которые входят в противоречие с оптимистическим видением общественного развития. Одна из них – «хреодный эффект», близкий по сути к уже упоминав­шемуся эффекту блокировки, а также к кумулятивному эффекту. Хреодный эффект означает, что в силу случайных причин то или иное явление (институт) может начать развитие по неоптимальному (тупиковому) пути, причем чем дальше продолжается такое развитие, тем труднее свернуть с выбранной траектории. Селекционный отбор не действует или его результаты становятся заметными в отдаленной перспективе. Хреодный эффект объясняется тем, что развитие института может сопровождаться нарастанием благоприятствующей ему внешней среды. Среда способствует развитию института по первоначальной траектории. Наряду с хреодным эффектом к выживанию институтов с неоп­тимальными признаками приводит и эффект гиперселекции. Он выражается, например, в том, что фирма может захватить рыночную нишу, даже если она уступает конкурентам по своим характери­стикам (локальная монополия). Это означает достижение локального оптимума, но не оптимума в масштабе народного хозяйства. Кроме того, эволюционная теория использует упоминаемый «принцип неоднородности», означающий, что к быстро меняющимся условиям лучше приспосабливаются системы с неоднород­ными элементами. Система более устойчива, если наряду с доминирующим институтом (например, частная собственность) функционируют иные, дополняющие его институты. При этом подчеркивается, что излишняя диверсифицированность не ме­нее опасна, чем излишняя однородность.

В целом эволю­ционные процессы далеко не всегда ведут к оптимальным (социально целесообразным) результатам. Устойчивыми могут оказаться не только со­циально целесообразные, но и неэффективные институты.

Импорт (трансплантация) институтов как революционный вариант их развития . Теория революции изучается в современной политической экономии и представлена во многих работах 18 . Д. Норт отмечал, что «революционные изменения становятся результатом формиро­вания неразрешимой ситуации, возникающей вследствие отсутст­вия опосредующих институтов, которые могли бы позволить конф­ликтующим сторонам достигнуть компромисса и получить какие-то выгоды от потенциальных обменов. Импульсом к формированию подобных опосредующих политических (и экономических) инсти­тутов служат не только формальные правила и организации, но и неформальные ограничения, которые могут поощрять диалог меж­ду конфликтующими сторонами. Неспособность выработать компромиссные решения может также явиться следствием ограниченности сте­пени свободы политических деятелей (предпринимателей), выражаю­щейся в необходимости одновременно вести переговоры и сохранять поддержку избирателей. Таким образом, реальные множества воз­можностей выбора конфликтующих сторон могут и не пересекаться. Даже если имеются большие потенциальные выгоды от разрешения конфликтных ситуаций, ограниченная свобода предпринимателей и отсутствие вспомогательных институтов в совокупности делают такое разрешение невозможным» 19 .

Здесь под революционным вариантом институционального развития будем понимать импорт или трансплантацию институтов. А.Н. Олейник под импортом институтов понимает импорт формальных институтов, т.е. изменение формальных правил, опираясь на доказавшие свою эффективность образцы с целью отклонения от тупиковой траектории развития 20 . Этот вариант ориентируется на достижение определенного результата, но остается проблемой учет неформальных институтов. Важную роль здесь играет государство, осуществляющее «мягкую революцию», а неформальные правила могут изменяться как реакция на новые формальные институты.

Для импорта могут быть пригодны: 1) институты в виде теоретической модели, воссозданные затем на практике; 2) институты, существовавшие ранее и воспроизведенные на современном этапе; 3) институты, заимствованные в других странах.

Мировой опыт свидетельствует, что влияние импорта институтов может быть как позитивным, так и негативным. А.Н. Олейник считает, что успешность импорта институтов связана с конгруэнтностью господствующих в стране-импортере неформальных и формальных правил, на основе которых функционирует импортируемый институт. Под конгруэнтностью институтов понимается близость общих тенденций их развития. Конгруэнтность правил может привести к их конвергенции – схождению и сближению траекторий институционального развития. Обратный процесс называется дивергенцией. При наличии конгруэнтности формальных и неформальных правил происходит ускорение институционального развития, но так как противоречий между формальными и неформальными институтами не было, радикальной смены траектории институционального развития не происходит. При отсутствии конгруэнтности формальных и неформальных правил можно прогнозировать замедление институционального развития, хотя дальнейшие последствия могут быть различными. Этот процесс называется path indepen­dence, т.е. независимостью от прошлого, проявляющейся в радикальной ломке предшествующей институциональной структуры.

В случае постепенного взаимного влияния и взаимодействия формальных и неформальных правил можно достичь нового институционального равновесия.

Обобщенно процесс описывается следующим образом. Новое формальное правило вызывает изменения в неформальных правилах, изменение неформальных ограничений повлияет на формальные институты и т.д. (рис. 8.2). Первоначальный импульс может исходить и от изменения неформальных правил. В результате осуществляется модификация всех ограничений в обоих направлениях. Если рассмотреть переход от исходного равновесия к новому институциональному равновесию, то возникновение новых институтов может происходить как результат взаимодействия новых формальных и старых неформальных правил, а также как результат столкновения новых неформальных и старых формальных правил (табл. 8.1). Не исключено возникновение гибридных институтов, траектория развития которых не совпадает с траекториями развития формальных и неформальных правил, а также институциональных ловушек – устойчивых неэффективных институтов.

Рис. 8.2. Интерактивный процесс взаимодействия формальных

и неформальных правил

В.М. Полтерович, развивая теорию трансплантации институтов 21 , считает, что причины негативных последствий внедрения институтов не следует сводить к влиянию исключительно культурных факторов или рассогласованию формаль­ных и неформальных норм. Под трансплантацией им понимается процесс заимствования институ­тов, развившихся в иной институциональной среде. Результаты трансплантации определяются: 1) социокультурными характеристиками; 2) начальными институциональными и макроэкономическими условиями; 3) выбором технологий трансплантации. Ситуация усложняется тем, что развитые страны-доноры часто стремятся по разным причинам внедрить именно свой институциональный продукт и конкурируют на международном рынке институтов. Существует также состязание за реформы на внутреннем рынке. Все это создает ситуацию субъективного риска и увеличивает возможность неблагоприятного отбора трансплантата.

До сих пор неоинституциональный анализ экономических явлений протекал в общем в рамках статической модели, так любимой неоклассической теорией. В данной же лекции будут рассмотрены взгляды представителей неоинституциональной экономической теории на процессы институциональных изменений, представляющие собой динамический аспект рассматриваемой проблемы.

Как уже неоднократно отмечалось, институты - это «правила игры» в обществе, или, выражаясь более формально, созданные людьми ограничительные рамки, которые организуют взаимоотношения между ними. При этом институты не только создают ограничения и стимулы, но лежат в самом основании восприятия людьми действительности . Существует множество определений институтов, однако везде главными их элементами являются:

• ограничения в виде правил и предписаний;
• процедуры для обнаружения отклонения от них;
• моральные (этические) нормы поведения, в пределах которых и формируются правила и предписания;
• механизмы по осуществлению принуждения к исполнению правил.

Являясь ограничителями поведения людей, институты, в частности экономические, на протяжении человеческой истории способствовали отграничению форм деятельности, в рамках которых происходило удовлетворение потребностей, и обеспечивали их относительную устойчивость в пространстве и во времени . И отнюдь не случайно одной из характеристик институтов является их консервативность.

В первой лекции, посвященной институтам, делался акцент на их координационной природе, которые в данном качестве призваны сформулировать порядок в обществе, обеспечивая, среди прочего, предсказуемость поведения в условиях неполноты информации. Но это представляет собой статический аспект анализа. В данной же лекции нас интересует динамический аспект, а именно, причины и механизмы появления, развития и исчезновения тех или иных институтов. Другими словами, причины и механизм институциональных изменений. И мы не сможем ответить на этот вопрос, если проигнорируем распределительную природу институтов или правил.

Распределительная природа институтов является следствием ограниченности ресурсов по отношению к потребностям человеческого сообщества, что неизбежно влечет за собой появление того или иного механизма их рационирования. Последний же представляет собой не что иное, как совокупность правил, определяющих порядок доступа к ресурсам. И в силу не нейтральности правил к результатам их распределения с высокой долей вероятности следует ожидать конфликта по их поводу. Таким образом, правила, определяющие доступ к ограниченному ресурсу, механизм определения получаемой доли и т.д., будут являться ареной конкурентной борьбы. Вот почему, несмотря на наличие координационного аспекта, абстрагирование от проблемы распределения, которое в условиях ограниченных ресурсов предполагает принуждение, делает анализ институтов бессодержательным.

Начнем анализ институциональных изменений с некоторой совокупности сложившихся формальных и неформальных правил, которые выступают как данность и в таком качестве определяют институциональное пространство данного общества. При этом, являясь ограничителями человеческого поведения, эти правила, среди прочего, задают структуру побудительных мотивов человеческого взаимодействия - будь то в политике, социальной сфере или экономике . Важно подчеркнуть, что, создавая ее, институциональная структура общества стимулирует приобретение индивидом тех знаний и навыков, которые обеспечивают в дальнейшем его вознаграждение в рамках тех или иных институциональных ограничений .

К примеру, институциональная среда рыночной экономики (в первую очередь, институт частной собственности), создав соответствующие стимулы, сделала наиболее привлекательной деятельность по созданию богатства и сыграла решающую роль в формировании определенного типа знаний. Эти знания определялись стремлением к поиску новых продуктов, новых технологий, новых организационных форм. По выражению известного австрийского экономиста Й. Шумпетера - новых комбинаций факторов производства, которые в его теории получили название нововведений.

Представитель неоинституционального направления Д. Норт также обращает внимание на то, что такие институты, как патентное право, законы о коммерческой тайне и другие нормативные акты, имевшие место при формировании экономики рыночного типа, повысили прибыльность инноваций, а также привели к созданию «промышленного изобретения».

Однако институциональная среда может блокировать предприимчивость и хозяйственную активность. Как отмечалось в первой лекции, институты традиционных обществ, как, например, институт ученичества, или институты корпоративной организации экономической деятельности с ее практическим запретом конкуренции, являлись почти непреодолимым препятствием на пути инноваций. В то же время они направляли накопление знаний в область дальнейшего совершенствования традиционно изготовляемых продуктов, выдвигая на первый план их красоту и безупречность. Не случайно таким распространенным институтом в рассматриваемый период был институт мастерства.

Институциональная среда может также сделать наиболее предпочтительной экономической деятельностью перераспределение доходов, и в таком качестве знания и навыки развиваются в несколько ином направлении (институт пиратства, институт коммунистической партии, институт бюрократии). В последнем случае вознаграждение и иные экономические стимулы определяются не эффективными инновациями, связанными с экономической деятельностью, а знаниями законов, по которым функционирует бюрократическая система.

Таким образом, информация и знания, в которых нуждается экономический субъект, в большой степени являются производной от конкретной институциональной среды, которая определяет направления их приобретения. Более того, это направление может быть решающим фактором долгосрочного развития общества.

Представляют интерес в этом ключе взгляды Шумпетера, который в своих работах обращает внимание на то, что накопление богатства общества сопровождается возникновением института корпораций, деперсонализацией инновационной деятельности. Это связано с тем, что главными фигурами в деловом мире становятся менеджеры, управляющие крупных корпораций, которые обладают совершенно другими чертами, нежели предприниматель. В частности, вместо стремления к нововведениям, риску и независимости у менеджера имеет место осторожность, стремление к продвижению по службе и власти, к согласованности принятия решений на всех уровнях. И это не случайно, поскольку иерархическая (бюрократическая) структура крупной корпорации порождает как относительно слабые стимулы инновационной деятельности, которые неадекватны стимулам к риску у предпринимателей, так и определенную потерю ответственности за ведение дела. Да и само поведение «человека организации», предполагающее верность, послушание, безотказность, не имеет ничего общего с поведением предпринимателя. Исчезает фигура предпринимателя - исчезает и возможность экономического развития. Более того, уход со сцены предпринимателя означает, по мнению Шумпетера, и скорую гибель буржуазии, поскольку процент выплачивается из его прибыли.

Данная точка зрения на перспективы развития капитализма не представляется бесспорной. Но здесь важно признание, что структура стимулов, порожденная институциональной средой, определяет поведение человека, который осуществляет адаптацию в рамках существующей системы правил. Впрочем, индивиды могут не только адаптироваться к данной системе, но и попытаться пересмотреть ее. В случае успеха это будет означать изменение институциональной среды.

Институциональные изменения выражаются в появлении новых правил с соответствующими механизмами их обеспечения и исчезновении старых, действовавших правил. И здесь интересен следующий вопрос. Какие глубинные факторы побуждают участников экономической деятельности пытаться изменить сложившуюся институциональную структуру, в частности, систему отношений собственности - базовый экономический институт?

В рамках неоинституционального анализа механизм институциональных изменений был предложен Д. Нортом. В качестве субъекта институциональных изменений Норт выделяет институционального предпринимателя , а в качестве источника таковых - фундаментальные сдвиги в соотношении цен. По его мнению, именно сдвиги в структуре относительных цен оказывают влияние на изменения в пропорциях между ценами факторов производства (земли и труда, труда и капитала, капитала и земли), изменения в стоимости информации и изменения в технологии, в первую очередь военной .

Изменения цен, трактуемых как доходы, означают изменения в экономической силе различных социальных групп, выступающих в качестве собственников тех или иных факторов производств и поставщиков определенных товаров и услуг. В свою очередь, изменения в соотношении сил сторон, вступающих в контрактные отношения, приводят к попыткам пересмотреть условия контракта . Однако, поскольку экономические контракты включены в иерархическую систему правил, пересмотр их условий невозможен без изменения иерархии более высокого порядка набора правил. В этом случае та сторона, которая стремится усилить свои переговорные позиции, способна затратить ресурсы на изменения правил более высокого уровня, к коим относятся политические и социальные.

Буржуазные революции, к примеру, и следует рассматривать как схватку за изменение политических правил и, соответственно, прав. Как известно, английская буржуазная революция (1640 г.) была реакцией на право королей произвольно определять и взимать налоги. А революция 1688- 1689 гг., которая вошла в историю Англии под названием «славной революции», закрепив политический строй страны как конституционную монархию, окончательно зафиксировала право парламента устанавливать налоги и принимать государственный бюджет. Требованиями по изменению институтов можно рассматривать и лозунги российской революции октября 1917 г., такие как «земля - крестьянам», «фабрики - рабочим».

Примеров подобного рода множество, и все они свидетельствуют о том, что экономические субъекты могут реагировать на изменения в соотношении цен не только непосредственно, т.е. направлять ресурсы на реализацию новых открывшихся выгодных возможностей, но и - если это невозможно сделать в рамках действующих правил - предпринять попытку изменить их. При этом «экономический» человек будет в своих действиях соизмерять издержки и выгоды от выделения ресурсов на эти цели. Осознание выгодности изменения правил, в первую очередь экономических, как и уменьшение издержек борьбы за эти изменения, приведет к действиям, нарушающим существующее институциональное равновесие. В случае успеха это будет означать установ-

ление нового набора правил и, соответственно, нового распределения богатства.

Отметим, что в рамках современной демократии издержки борьбы за изменение правил уменьшились в том смысле, что в отличие от традиционных обществ с их сакральной природой власти претензия на власть со стороны претендентов не грозит им лишением жизни и свободы. Этот фактор, а также возможности увеличения доходов от их изменения объясняют огромный рост организаций (торговых ассоциаций, различных предпринимательских союзов и лоббирующих групп), создающихся в целях оказания влияния на государство в расчете на выигрыш от изменения правил.

В рамках неоинституционального анализа организации рассматриваются как игроки на институциональном поле. По мнению Д. Норта, организации являются целенаправленно действующими единицами, созданными для максимизации богатства, дохода или иных целей . И если институты определять как правила, то под организациями следует подразумевать группу людей, объединенных стремлением сообща достичь какой-либо цели. При этом существующий набор институциональных ограничений создает возможности для соответствующей деятельности; эти ограничения могут ей либо способствовать, либо препятствовать. Поэтому не удивительно, что в процессе движения к цели организации выступают главными агентами институциональных изменений.

И, как уже отмечалось, эти действия могут быть направлены и на максимизацию доходов в рамках уже имеющихся правил или институтов, и на изменение последних. Иными словами, имеется альтернатива: играть и добиваться цели в рамках существующих правил или попытаться их изменить в целях достижения более благоприятных результатов, нежели те, которые были возможны в рамках прежних институтов, в первую очередь, прежней схемы прав собственности. Еще раз подчеркнем, что именно структура стимулов определяет, с какой интенсивностью и в каком направлении будут действовать экономические агенты - адаптируются ли они в рамках существующей системы правил или попытаются пересмотреть их.

Попытки институциональных изменений можно трактовать как попытки перегруппировать права собственности. Они имеют место тогда, когда определенные группы стремятся к перестройке системы с готовностью нести издержки по ее осуществлению . Как уже отмечалось, стимулы к изменению прав собственности порождаются изменениями соотношения сил в сложившейся социальной структуре общества, которое является следствием экономических трансформаций, вызванных множеством факторов. К ним относятся технический прогресс, открытие новых рынков, рост населения и т.д., которые ведут, в конечном счете, к изменению относительных цен, выступающих, по мнению Норта, решающим фактором институциональных изменений.

Конечно, нельзя отрицать, что одним из источников институциональных изменений является идеология. Ее можно трактовать как совокупность субъективных моделей, через призму которых люди воспринимают и оценивают окружающий мир. Однако и здесь в рамках неоинституционального подхода наблюдается попытка рационализировать поведение людей.

Признавая, что вопрос о степени влияния цен на идеи неразра- ботан, тем не менее Норт пытается связать изменение идеологии с изменениями в ценах, считая, что с течением времени именно они приводят к изменению людьми стереотипов поведения и рационализации того, что образует стандарты поведения. Он отмечает, что идеологические пристрастия также не свободны от влияния экономических расчетов. Чем больше выгодных возможностей блокирует чья-либо субъективная картина мира, тем сильнее стимулы к ее пересмотру.

В конечном счете, по мнению представителей неоинституционального направления, именно экономический рост, сопровождающийся изменением структуры относительных цен, дает стимулы к институциональным изменениям, в частности - сложившейся системы прав собственности . Как таковые, они сопровождаются отказом от отдельных форм организационного и институционального взаимодействия, которые функционировали ранее, и принятием новых формальных правил, их опосредующих.

Борьба идет за пересмотр именно формальных правил (или институтов), фиксированных в письменной форме и являющихся объектом законотворчества. Пересмотр формальных правил, осуществляемых политическим путем, в конечном счете определяется экономическими интересами и ведет к изменению экономических правил, или перегруппировке прав собственности, рассматриваемой как пучок правомочий. Это означает, что борьба за пересмотр правил идет в политической сфере.

Или, другими словами, идет торг на политическом рынке, который можно трактовать как совокупность субъектов и процедур, обусловливающих формирование и изменение важнейших элементов институциональной среды. Отсюда и интерес к политическим коалициям (существует тесная связь между структурой коалиций и возникающими в итоге системами прав собственности).

Какова же тенденция, которую обнаруживают представители неоинституционального направления в процессе долгосрочных институциональных изменений, в первую очередь в экономической сфере? По мнению Норта, в процессе исторического развития выживают институты, способствующие экономическому росту. Иными словами, выживают наиболее эффективные, т.е. обеспечивающие наилучший баланс между трансакционными издержками и выгодами от обмена и разделения труда институты. Здесь за аксиому принимается утверждение, что главная роль институтов сводится к сокращению трансакционных издержек .

Впрочем, Норт не отрицает, что это происходило потому, что при определенных условиях частные цели тех, чьи позиции позволяют изменять институты, приводили к таким институциональным решениям, которые оказывались - или постепенно становились - социально эффективными. Напомним, что в рамках неоинституционального анализа эффективность институтов трактуется исходя из критерия создания наиболее благоприятных условий для экономического роста. Экономический же рост непосредственно связан с возможностями разделения труда и масштабами обмена. Эти положения высказал основоположник классической школы А. Смит . То новое, что вносит неоинституциональный подход, заключается в положении, что сами эти возможности определяются размерами трансакционных издержек.

Как отмечалось в первой лекции, отсутствие гарантий в непер- сонифицированном обмене (обмене не со «своими») определяло такую величину трансакционных издержек, которая, по существу, блокировала обмен, что, в свою очередь, ставило ограничение дальнейшему разделению труда. Таким образом, трансакционные издержки оказывались лимитирующим фактором экономического развития.

Не удивительно, что экономия трансакционных издержек является главной функцией институтов в рамках неоинституционального анализа. Говоря иначе, институты оправдывают свое существование, минимизируя трансакционные издержки, обеспечивая тем самым экономический рост. Перефразируя теорему Коуза, можно сказать, что при нулевых трансакционных издержках экономический рост был бы неизбежностью, он автоматически происходил бы везде и всегда. И если он не происходит, то только вследствие неэффективности большинства институциональных структур, какие знала история, так как существующие институты не дают никаких стимулов для экономической инициативы.

В свою очередь, в рамках неоинституционального направления длительное существование неэффективных институтов объясняется посредством экономического подхода, через категорию предельных выгод и издержек. Сохранение сложившихся институциональных форм объясняется такой величиной издержек по их изменению, что это будет исключать переход к более совершенной (эффективной) институциональной структуре.

Уже неоднократно обращалось внимание на распределительный характер институтов. И в этом причина того, что правящая элита зачастую считает невыгодными те институциональные изменения, которые в традиционных неоклассических моделях согласуются с принципом максимизации богатств: такие изменения повышают издержки агентских отношений и могут нести угрозу полной утраты контроля над ситуацией. Поэтому в рамках стабильной институциональной среды все варианты выбора, осуществляемые индивидами и группами, правящими в государстве, ограничены требованием сохранения власти.

При принятии таких предпосылок следует признать, что правила не только возникают на основе личных интересов, но и непосредственно связаны с проблемой власти. Любой институт, представленный как «правило игры», можно рассматривать как результат власти, поскольку правило устанавливается людьми, выражает их интересы и реализуется на основе их властных полномочий, принуждающих к его выполнению. В этом смысле власть первична по отношению к институтам, а институт представляет собой следствие власти .

В чем же состоит власть? В рамках социологического подхода - в первую очередь, в способности одного человека или группы навязывать свои цели другим. И, как таковая, власть включает в себя следующие элементы:

• особые позиции в распределении ресурсов, готовой продукции, доходов;
• контроль за доступом к информации как особому ресурсу;
• право на истолкование событий и выдвижение целей развития;
• возможность диктовать правила деятельности, запрещать те или иные действия;
• способность оказывать личное влияние на людей .

Что касается механизмов реализации власти, то она может реализоваться как путем прямого насилия, так и экономического принуждения, а также посредством законного утверждения авторитета. Последний может опираться на силу закона или обычая, или на особые личные качества власть имущего, так называемую харизму.

В рамках экономического подхода проблема власти также имеет место, но она непосредственно связана с предпосылками неравенства в отношениях между экономическими агентами. В первую очередь - с неравенством в распределении (степень монополизации) собственности на определенный ресурс. А также:

• неодинаковой эластичностью спроса на блага со стороны участников трансакции;
• различной величиной издержек для сторон обмена, связанных с выходом из отношения с данным агентом и поиском альтернативных ресурсов;
• отсутствием равновесия спроса и предложения на конкурентном рынке;
• асимметрией информации между сторонами «принципал- агент»;
• неравным доступом к ресурсам принуждения и насилия (государственным и частным). Обратим внимание, что в рамках экономического подхода власть трактуется почти исключительно в количественном плане, как ситуация неравенства переговорной силы участников обмена. Но этого достаточно, чтобы признать, что экономический мир - это мир преимущественно неравных отношений. Как следствие, экономику нужно рассматривать как систему власти. Ключевым и в социологическом, и в экономическом подходах является то, что проблема власти непосредственно связана с особыми позициями в распределении ресурсов.

Конечно, мы не можем достоверно знать, чем было вызвано первичное распределение ресурсов. Предположим, что оно обусловливалось существовавшими неформальными правилами. Для нас важно, что неравенство распределения явилось основанием для возникновения асимметричности распределения силы в конфликте по поводу установления формальных правил. И распределительный эффект, о котором уже упоминалось, возник на основе существования преимуществ одной из сторон в торге за установление того или иного варианта правил. Именно эта сторона в дальнейшем предприняла усилия по формализации правил, опасаясь, что слабая сторона перестанет подчиняться навязанным ей условиям игры.

Это еще раз подтверждает, что правила, во всяком случае, большая часть из них, создаются в интересах скорее частного, нежели общественного благополучия. Иными словами, институты не обязательно - и даже далеко не всегда - создаются для того, чтобы быть социально эффективными. Институты или, по крайней мере, формальные институты, создаются, скорее, для того, чтобы служить интересам тех, кто занимает позиции, позволяющие влиять на формирование новых правил. Как следствие - невозможность случайного возникновения институтов, поскольку они обслуживают интересы групп, и потому существование неэффективных институтов не должно вызывать удивления.

Впрочем, все вышесказанное отнюдь не умаляет значения координационной природы институтов. Еще раз обратим внимание, что институт в каждый данный момент содержит в себе координационный (в этом качестве являясь общественным благом) и распределительный аспекты, не гарантируя при этом минимизации трансакционных издержек. При этом трудно отрицать, что формирование экономических институтов является следствием определенного расклада политических сил, а значит, и проблемы власти. И таким образом, именно политические организации выступают инициаторами изменений формальных правил.

Как свидетельствует история, особый размах борьба за изменение формальных институтов приобрела на раннем этапе формирования рыночной экономики, свидетельство тому - буржуазные революции XVII-XVIII вв. Почему идет борьба именно за изменение формальных правил? Да хотя бы потому, что условием эффективного функционирования рынка является наличие формальных институтов, способствующих развитию неперсонифицированного обмена и политической власти, способной обеспечить реализацию контрактов.

В свою очередь, изменение формальных институтов предполагает и издержки, связанные с изменением институциональной среды, которые логично представить как издержки ее трансформации. Сюда, в первую очередь, включаются издержки, связанные с ликвидацией старых институтов, формированием новых институтов и их адаптацией в экономической системе .

Важнейший элемент этих издержек - издержки, связанные с преодолением сопротивления институциональным изменениям тех слоев обществ, чьи экономические интересы затрагиваются.

Уже подчеркивалось, что в рамках неоинституционального анализа основными силами, сдерживающими институциональные изменения, являются группы, обладающие властными полномочиями и преследующие свои личные интересы. Их сопротивление преодолевается либо путем убеждения, что приводит к выработке компромиссов, либо навязыванием новых правил игры силой. И кстати сказать, политический рынок - это та сфера, в которой особенно остро стоит вопрос о компенсациях проигрывающей стороне в связи с созданием или отменой тех или иных правил .

Однако сопротивление институциональным преобразованиям может определяться не только экономическими интересами, но и так называемой существующей институциональной матрицей, включающей и формальные, и неформальные правила, а также ценности и представления, пронизывающие мировосприятие человека, унаследованные от предшествующих поколений. Не случайно кардинальное изменение институциональной среды предполагает изменение самого человека, если последнего рассматривать как носителя определенной системы ценностей.

Естественно предположить, что эволюция институциональной среды, предполагающая постепенное изменение совокупности правил путем малых приращений, является менее болезненным процессом. Она означает, в первую очередь, изменение неформальных институтов - привычного образа мышления, которое носит инерционный характер, а затем и формальных правил .

Революционное же изменение институциональной среды сводится, в первую очередь, к изменению формальных рамок по известным образцам. Этим образцом может быть идеальная модель, выступающая как некая мыслительная конструкция. Возможны также попытка возвращения к прошлому - золотому веку человечества либо воспроизведение институтов, имеющих место в других

странах, так называемый импорт институтов. При этом предполагается, что неформальные правила какое-то время сохранят инерцию, а затем отомрут по мере того, что их будут соблюдать все меньше и меньше людей.

Возможность революционного изменения институциональной среды в явном или неявном виде основывается на предположении, что не существует зависимости от предыдущего развития, что мы вольны выбирать траекторию институциональных изменений. Однако существуют серьезные сомнения в обоснованности данного подхода.

• Достаточно сослаться на институт языка (языковой системы).
• Потребности возможно трактовать и как инстинкты - врожденные и социальные. Ю. Ольссвич предлагает сгруппировать их следующим образом: инстинкты индивидуализма, инстинкты развития, инстинкты социалитета. К первой группе он относитинстинкты питания, продолжения рода, самосохранения, присвоения, агрессии. Ковторой - инстинкты свободы, соревновательности, игры, любознательности, творчества. К третьей (социалитета) - инстинкты справедливости, сочувствия, подражания,групповой (стадный), иерархический. О социальных инстинктах пишет и Т. Веблсн, выделяя инстинкты мастерства, праздного любопытства и родительского чувства, считая,что они наряду с инстинктами подражания и завистливого сравнения формируют обликсоциально-экономической системы. В категориях потребностей эту же проблему рассматривает и другой представитель раннего институционализма Т. Всйтлинг, выделяяпотребность в приобретении, потребность в наслаждении, потребность в знании. И онже отмечает, что удовлетворение этих потребностей может осуществляться в разных институтах. В частности, удовлетворение потребности в приобретении может реализоваться в институте частной собственности, заработка, так же как в институте воровства,ростовщичества, обмана. Таким образом, обосновывается точка зрения, что именно институты задают форму реализации врожденных человеческих потребностей или инстинктов.
• В одной из предыдущих лекций уже анализировалось, как установившиеся права собственности порождают положительные и отрицательные стимулы и через них воздействуют на поведение экономических агентов.
• Подчеркнем, что стимулы к получению знаний складываются не только подвлиянием денежного вознаграждения, но и системы наказаний, и терпимости обществапо отношению к тем или иным формам поведения. Институциональная экономика 199
• Возвращаясь к лекции 6, отметим, что распространителем определенныхинституциональных отношений является и фирма. Успешный опыт отдельной организации, эффективность используемой в ней системы контрактов, как правило, побуждают аналогичные структуры использовать эти методы организации. Кроме того, являясьформой организации экономической деятельности, фирма, нанимая работников, вовлекает их в сферу действия формальных и неформальных правил, т.е. делает работников носителями определенной нормы.
Заметим, что в условиях попыток осуществить кардинальные институциональные изменения (революционный сценарий) народ выступает как «горючий» материал,где организация его недовольства существующими институтами становится важнейшейзадачей институциональных инвесторов.
• Но мы должны признать, что в обществах с неподвижной социальной структурой также имеют место стимулы к изменению сложившейся структуры прав собственности. Как отмечает М. Олсон, именно в таких обществах создается благодатная почвадля формирования коалиций, стремящихся к перераспределению прав собственности всвоих интересах.
• Эта идея является не чем иным, как трактовкой идеи институциональной мета-конкуренции, восходящей к работам Ф. Хайека. Представители неоинституционального направления также рассматривают эволюцию социальных институтов какспонтанный, органический процесс.
• В своем панегирике разделению труда, или специализации, он отмечает, чтоименно благодаря разделению труда объем производства может увеличиваться без увеличения числа производителей.
В теории общественного выбора Дж. Бьюкенена политический рынок являетсяобозначением для создаваемых особых институциональных соглашений по поводу изменения правил. При этом особенностями данного рынка являются высокие трансакционныеиздержки деятельности его участников, несовершенство механизмов контроля, непрозрачность для аутсайдеров. Тем не менее, при всех его несовершенствах, политический рынокимеет место, и он, не в последнюю очередь, определяет факторы, от которых зависит уровень издержек и выгод, связанных с борьбой за изменение правил, в первую очередь экономических, сопряженных с перестройкой прав собственности.
• Уже отмечалось, что легализация неформальных рамок взаимодействия,т.е. придание нормам силы закона, лежит в основе прецедентного права, представляющего собой каркас англосаксонской правовой системы.

1.Причины институциональных изменений

2. Основные источники институциональных изменений

3.Модель институциональных изменений Д.Норта

Вопрос 1. Институциональная структура общества в целом достаточно стабильна. Однако, несмотря на стабильность институтов, нет никакой гарантии в том, что институты, на которые мы полагаемся, являются эффективными. Стабильность – это необходимое, но отнюдь не достаточное условие для эффективности институтов. Являясь стабильными, институты подвержены изменениям, но в большинстве случаев процесс изменения происходит путем малых приращений, имеет непрерывный характер, хотя иногда происходят и дискретные, революционные изменения институциональной структуры общества.

Ученые, занимавшиеся этой проблемой, по-разному подходили к объяснению причин и источников институциональных изменений. Торнстейн Веблен видел причину институционального развития в склонности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой деятельности и экспериментированию, которое он называл «праздным любопытством» и которое, по его мнению, является основной причиной социальных, научных и технологических изменений. «Праздное любопытство», по его убеждению, создает новые стереотипы мышления и способствует появлению новых институтов. Другой источник изменений он видел в конфликтах («трении») между самими институтами, особенно теми, которые сложились в разные исторические и культурные эпохи.

Йозеф Шумпетер главными факторами институционального развития считал инновационную деятельность предпринимателей и других активных членов общества, а также технологический прогресс. Стимулом предпринимателя к инновациям служит поиск прибыли или квазиренты от инноваций. Его действия творческие и полны риска, и именно они являются причиной создания нового и разрушения старого (Шумпетер говорит о «творческом разрушении»). Рыночная конкуренция у Шумпетера – это не только ценовая конкуренция, но и конкуренция инноваций и имитаций.

Неоинституциональный подход к вопросам институциональной динамики сочетает два основных подхода.

1. Первый восходит к Коммонсу, который считал, что институты возникают как преднамеренный результат коллективной воли общества или в результате законотворческой деятельности. Таким образом, по Коммонсу, институты – это результат планомерного, целенаправленного действия.

2. Второй подход связан с именем Менгера, который считал, что институты возникают в результате взаимодействия огромного числа экономических агентов, преследующих собственные цели. Закон, язык, деньги, рынки и цены, государство, ставка процента и земельная рента и тысячи других явлений – это в значительной степени непреднамеренный результат общественного развития. Процесс возникновения и развития этих институтов осуществляется медленно, мелкими шагами, эволюционно. Люди постепенно учатся на собственном опыте и на опыте других людей, процесс осуществляется методом проб и ошибок.

Эти два подхода не являются взаимоисключающими. Сам Менгер признавал, что существуют и институты, которые были созданы по какому-то замыслу, проекту, плану, и к этим институтам неприменимо объяснение типа «невидимой руки». Хайек, другой крупнейший представитель эволюционного подхода, также проводил различие между «самопроизвольным порядком» (spontaneous order), который покоится на абстрактных правилах справедливого поведения, позволяющих людям использовать знания для достижения своих целей, и организациями, которые основаны на специфических командах.

Неоинституциональный подход пытается соединить эти два подхода, с одной стороны, подчеркивая преднамеренные попытки экономических агентов создать новые формальные правила, а с другой – включая, часто неявно, эволюционный подход, который исходит из того, что в обществе действует эволюционный механизм, который отбирает те институты и контрактные формы, которые оказались наиболее эффективными.

Вопрос 2 . Норт выделил следующие основные источники институциональных изменений. Изменения в относительных ценах приводят к институциональным изменениям, которые восстанавливают экономическую эффективность в экономике или способствуют ее достижению. Изменения в относительных ценах (например, изменения в соотношении цен факторов производства – цен на землю и труд, труд и капитал, капитал и землю) меняют стимулы экономических агентов, которые вступают во взаимодействие друг с другом. Новые относительные цены создают новые возможности получения доходов, которые требуют институциональных изменений. Технологические инновации , которые в свою очередь ведут к изменению относительных цен . Техническая эффективность новой техники зависит от сложившейся институциональной среды.

Институциональное изменение (принятие закона, запрещающее вашему соседу создавать препятствия для пользования солнечной батареей) станет следствием появления новой технологии. Производители солнечных батарей и те, кто намерен пользоваться ими, предпримут определенные действия, которые приведут к институциональным изменениям.

И наконец, еще один источник институциональных изменений – это изменения во вкусах и предпочтениях людей. В обществе меняются представления о том, какие блага входят в состав полного потребительского набора нации.

Исторический опыт показывает, что институциональные изменения в одних случаях приводили к повышению эффективности (в этом случае какая-то общественная группа выигрывала, и никто при этом не проигрывал), а в других – изменения были перераспределительными по своей природе. Выигрыш одной стороны сопровождался потерями для другой. Возможен и еще один крайний случай – когда происходит снижение экономической эффективности (в том случае, когда перераспределение богатства в результате институционального изменения сопровождается поиском ренты).

Вопрос 3. О дним из источников институциональных изменений является изменение относительных цен. Но цены меняются постоянно, и поэтому возникает вопрос о том, когда изменения относительных цен ведут к институциональным изменениям, а когда их следствием является просто пересмотр контрактов в рамках действующих правил. Для дальнейших рассуждений нам потребуется определение институционального равновесия, которое дает Д. Норт: «Институциональное равновесие – это такая ситуация, в которой при данном соотношении сил игроков и данном наборе контрактных отношений, образующих экономический обмен в обществе, ни один из игроков не считает для себя выгодным тратить ресурсы на реструктуризацию отношений. Заметьте, что такая ситуация не означает, что все игроки довольны существующими правилами и контрактами. Она означает лишь то, что при данных относительных издержках и выигрышах от изменения игры, которую ведут участники контрактных отношений, им невыгодно менять игру».

Агентами институциональных изменений выступают предприниматели (экономические и политические), формирующие организации, которые являются их орудием.В институциональную структуру встроены стимулы, и они играют решающую роль в том, какие организации будут возникать и какие знания и навыки они будут приобретать. Если институциональная структура общества поощряет криминальную деятельность, то будут возникать организации, которые используют эти возможности максимизации прибыли. Если, наоборот наибольшую выгоду в данных институциональных рамках предприниматели могут получить от производственной деятельности, то будут возникать организации, которые будут инвестировать средства в приобретение знаний и навыков в этой сфере. Поведение организаций, максимизирующих богатство, может принимать форму выбора в рамках существующих правил и ограничений, или проявляться в виде попыток изменения самих правил и ограничений. Какое направление выберет организация, зависит от ее восприятия выигрыша. В современной экономике организации затрачивают ресурсы в обоих направлениях.

Рассмотрим теперь простейшую модель институциональных изменений. Относительные цены изменились, и одна из сторон, участвующих в обмене (это может быть обмен как экономический, так и политический), чувствует, что она одна или они обе могут выиграть от изменения контракта. В этом случае будет предпринята попытка его пересмотра. Однако контракты вписаны в иерархию других правил, и изменение условий договора может оказаться невозможным без изменения правил, находящихся на более высоких ступенях иерархии (или без нарушения какого-то неформального правила). В этом случае та сторона, которая хочет улучшить свое положение, может попытаться затратить ресурсы на изменение правил более высокого уровня. Если же речь идет о неформальном правиле, то изменения в относительных ценах могут привести к их эрозии и замене другой нормой. Если люди начинают игнорировать неформальное правило и оно перестает подкрепляться механизмом принуждения, то со временем оно перестает действовать и заменяется другим институтом.

Рассмотренная модель очень простая, здесь не учитывается большое количество других факторов (например проблема «безбилетника», которая препятствует коллективному действию).

Источником дискретных институциональных изменений служат войны, революции, завоевания и стихийные природные бедствия, которые нарушают непрерывность институционального развития. Дискретные изменения – это радикальные изменения в формальных правилах.

Обычно институциональные изменения происходят в рамках, с которыми согласна каждая из сторон. Кризисная ситуация в обществе может разрешаться с помощью перестройки политических институтов, но для этого институциональная структура общества должна предоставлять возможности компромиссов между игроками. Если в обществе нет институциональных рамок для разрешения конфликтов, если отсутствуют институты, которые выполняли бы роль посредника, тогда агенты институциональных изменений могут сформировать коалиции, которые попытаются разрешить кризис с помощью насилия.

В связи с революциями возникает вопрос о том, почему люди участвуют в революции, ведь издержки участия могут быть очень велики (вплоть до гибели), в то время как выигрыши весьма неопределенны. Как в этом случае удается преодолеть проблему «безбилетника»? Стандартная экономическая теория, использующая принцип методологического индивидуализма и считающая, что индивиды действуют только исходя из своей выгоды, сопоставляя выгоды и издержки, ответить на этот вопрос не может. Здесь вступает в действие идеология, которая может быть весьма действенным способом преодоления проблемы коллективных действий. Чем сильнее идеологические убеждения участников, тем большую цену они готовы заплатить.

Лекция 4. Институциональные изменения и зависимость от пути развития

Отсутствие в настоящее время в экономической науке единой общепризнанной теории институциональных изменений обусловлено, прежде всего, тем, что в предмет исследования экономики мэйнстрима (неоклассической школы) не включаются факторы, детерминирующие динамические, качественные изменения в экономике 129 . Во-вторых, теории, которые описывали институциональные изменения с позиций классового подхода в рамках марксисткой политической экономии, не выдержали испытания практикой. В-третьих, большинство теорий институциональных изменений, возникающих в недрах институционализма, характеризуются эклектичностью и несовместимостью друг с другом.

В отличие от эволюции биологической, в социальной эволюции навыки, умения, знания и опыт не передаются по наследству, а усваиваются, приобретаются, наследуются в ходе обучения в социальных организациях и группах. Если в биологической эволюции происходит наследование признаков родителей, то в социальной – опыта традиций социальных коллективов и общества в целом. 130

Если цены на рынке образуются благодаря конкуренции, то долгосрочные ориентиры, определяющие сам порядок экономической организации, тоже конкурируют с альтернативными вариантами поведения. Если институциональная структура находится в стадии формирования или изменения, то институты, конституирующие ее, будут возникать и закрепляться в зависимости от сравнительной эффективности альтернативных способов координации хозяйственной деятельности. 131 Это согласуется с точкой зрения Д. Норта, что источником институциональных изменений служат меняющиеся относительные цены или предпочтения 132

Неэффективность одних и эффективность других механизмов координации выявляется в результате институциональной метаконкуренции. Обычно в экономической литературе под метаконкуренцией понимается конкуренция институтов: «если какая-либо форма экономической организации существует, значит, она эффективна, потому что в процессе конкурентной борьбы выживают сильнейшие, т. е. наиболее эффективные институты» 133 .

Все типы институциональных изменений, которые описаны в экономической литературе можно сгруппировать так:

1. Инкрементные институциональные изменения за счет закрепления неформальных правил, норм, институтов в относительно малых группах с семейно-родственными связями. Эффективно снижает трансакционные издержки для членов группы. 2.Эволюция институтов. Возникающие неформальные практики постепенно закрепляются как общепризнанные в формальных институтах. 3. Революционные институциональные изменения. Обычно проявляются при экзогенном заимствовании институтов, или их «импорте».

Объяснение способа институционального отбора можно привести в зависимость от предельной выгоды (количество блага/ издержки) от применения того или иного института:

1. В расширенном порядке закрепляются институты, которые при значительном увеличении числа индивидов, следующих в рамках их правил и ограничений, дают возрастающую предельную отдачу для всей группы, в рамках которой применяется данный институт. Причем группа, по всей видимости, должна быть большая, следуя традиционной теории групп. 134 Действия в рамках таких институтов будут привлекательными для большинства индивидов в группе, поэтому для выполнения правил и ограничений, предписываемых институтом нет необходимости для насилия или какого-либо другого принуждения. Здесь выбор индивиды делают сами. Примером может служить возрастающая предельная отдача от института индивидуализированной собственности, или системы свободной контрактации, или рыночного обмена.

Рис. 1. Возрастающая предельная отдача от института

2. Также может наблюдаться преимущественно убывающая отдача от следования правилам и ограничениям того или иного института. Хотя для узкого круга лиц предельная отдача может наблюдаться положительной, при увеличении круга лиц, входящих в сферу действия этого института, предельная отдача непременно снижается. Примером здесь могут служить институты распределения экономических благ и льгот в командной экономике. Следование таким институтам невозможно без принуждения (по крайней мере, в довольно длительном периоде).

Рис. 2. Убывающая предельная отдача от института

Примером такого института в современной России является социальное страхование, в частности, выплаты на лечение и отдых. В 1997 году 80% таких выплат были предоставлены 20% домохозяйств, имеющих наивысшие доходы.

Можно выделить два типа институциональных изменений: эндогенные и экзогенные. Эндогенными, по нашему мнению, являются такие трансформации институциональной структуры экономики, которые осуществляются путем эволюционного изменения существующих правил и норм, составляющих основу институтов.

В свою очередь, экзогенные институциональные изменения являются по своей природе более радикальными и чаще всего проявляются при импорте институтов . Импорт институтов возможен только тогда, когда вектор развития имеющихся “отечественных” институтов совпадает или, по крайней мере, не противоречит требованиям сознательно внедряемых институтов 135 . Экзогенные институциональные изменения осуществляются и в том случае, когда институты конструируются на основании мыслительных конструкций, идеологий и теоретических построений, которые нигде не существовали на практике. Примером этому может служить конструирование нового общества и новой экономики после Октябрьской революции в России 1917 года.

Функционирование институтов определяется родом их деятельности, культурными традициями и многими другими факторами, в числе которых эффективность является далеко не определяющим параметром. Перемены чаще происходят с ними потому, что меняются те ценности, которые обусловливают их существование, или они сами становятся несовместимыми с другими ценностями и институтами, но никак не по соображениям эффективности 136 .

В современной западной политической экономии часто используется инженерный подход к институтам 137 , согласно которому, институты должны оцениваться с позиций результативности и обеспечивать повышение эффективности не только действия как такового, но и институциональной структуры (прав собственности, правил контрактации, отношений в промышленной организации, хозяйственного и, в частности, трудового законодательства и т. д.), в которой данное действие осуществляется. По мере того, как институты внедряют или усваивают более эффективные методы работы (оцениваемые обычно с точки зрения трансакционных издержек), их следует преобразовывать с тем, чтобы максимизировать эффективность их деятельности и тем самым обеспечивать повышение благосостояния. Инженерный подход к исследованию институтов не следует отождествлять, путать с инженерным подходом в экономической теории, который реализуется в работах Курно, Эджуорта, Вальраса 138 , пытавшихся решить проблемы, связанные с функционированием рынков. Этот подход в современной экономической науке получил отражение в теории общего равновесия Эрроу-Дебре 139 .

Исследование институциональных изменений не может вестись без пересмотра ортодоксальной модели «экономического человека». В институциональной экономике как базовые поведенческие предпосылки используются понятия ограниченной рациональности и оппортунизма, тем самым значительно расширяя рамки привычной в неоклассической школе модели «экономического человека», в которой индивид рассматривается как «изобретательный, оценивающий, максимизирующий человек» 140 .

«Ограниченная рациональность» – познавательная предпосылка, которая принята в экономической теории трансакционных издержек. Это полусильная форма рациональности, которая предполагает, что субъекты в экономике стремятся действовать рационально, но в действительности обладают этой способностью лишь в ограниченной степени” 141 . Концепция ограниченной рациональности служит стимулом к исследованию институтов. Следовательно, принятие этой предпосылки расширяет круг проблем, входящих в предмет экономической науки.

Использование предпосылки ограниченной рациональности в экономическом анализе позволяет исследовать такой экономический феномен как ухудшающий отбор. Механизм функционирования этого явления может служить полезной аналогией при изучении институциональных изменений в экономике.

Следствием ограниченной рациональности является наличие частичной информации у агента во время переговоров, в ходе которых вырабатываются условия контракта. Это делает невозможным функционирование рынков обычного типа в тех случаях, когда издержки оказания услуг зависят от тех характеристик покупателя услуг, которые известны лишь ему самому, или когда выгодность покупки зависит от аналогичных характеристик продавца.

Термин “ухудшающий отбор” возник в страховом деле 142 . Совокупность покупателей стра­ховых полисов формируется не путем произвольной выборки из населения, а как группа людей, располагающих частной информацией относи­тельно своего положения, которая позволяет им считать весьма вероятным получение по данному полису выплат в размере выше среднего. Например, если страховая компания выпускает полисы индивидуального медицинского страхования, гарантирующие покрытие расходов на медицинское обслужива­ние в связи с беременностью и родами, можно сделать очевидный вывод о том, что среди покупателей таких полисов непропорционально большую долю со­ставят женщины, планирующие в ближайшем будущем обзавестись детьми. Их планы представляют собой частную информацию, они являются ненаблюдаемой характеристикой покупателей данных полисов, которая оказывает существенное влияние на уровень издержек страхования. Страхование полной оплаты расходов по беременности и родам вызывает настолько интенсивный ухудшающий отбор, что в США, где большинство систем медицинского стра­хования организуется частными фирмами, такой вид страхования больше не практикуется 143 .

Таким образом, ухудшающий отбор характеризуется неблагоприятными свойствами внешней среды, выделяющими в ней, как потенциальных партнеров, тех экономических агентов, которые выступают наименее желательными для рассматриваемого субъекта. Это является результатом скрытых для экономического агента характеристик благ 144 .

Для минимизации отрицательных эффектов ухудшающего отбора экономические организации заменяют ценовой (рыночный) способ координации рационированием. Например, этим объясняется тот факт, что при плохой конъюнктуре фирмы предпочитают прибегать к увольнениям, а не понижать заработную плату работников 145 . При снижении заработной платы непропорционально велика вероятность добровольного увольнения самых лучших работников, которым легче, чем остальным подыскать себе другую, лучше оплачиваемую работу.

Как уже отмечалось, институты также проходят отбор в результате действия метаконкуренции, т.е. конкуренции институтов. Только в отличие от обычных рынков, где формируются рыночные цены, которые детерминируют оптимальные пропорции производства, на институциональном рынке происходит отбор институтов в зависимости от их способности охватывать наибольшее количество взаимодействий рыночных агентов при сравнительно низком уровне трансакционных издержек. Но это верно только для «конкурентного» институционального рынка. «Неконкурентный» институциональный рынок может приводить к ухудшающему отбору институтов и консервации данной ситуации в виде устойчивого но неэффективного равновесия (или неравновесия).

Сущность и факторы институциональных изменений. В нео­­классическом подходе считается, что трансакционные издержки равны нулю, права собственности полностью специфицированы, институты оказываются свободными благами, автоматически обес­печивающими эффективное размещение ресурсов и экономический рост через создание новых возможностей для производства. Другими словами, эффективные институты создают такие стимулы, которые обеспечивают экономический рост. Поэтому институциональные изменения не имеют существенного значения, и эффективность размещения ресурсов не зависит от имеющегося набора правил.

В действительности теория институциональных изменений имеет большое значение для понимания происходящих в обществе процессов.

Институциональные изменения означают изменения институциональной структуры как набора взаимосвязанных формальных правил и неформальных ограничений, определяющих систему стимулов для экономических агентов.

Причину изменений Т. Веблен видит в склон­ности человека к «бессмысленной», непрагматической творческой де­ятельности и экспериментированию («праздное любопытство»), что, по мнению американского ученого, является главным источником со­циаль­ных, научных и технических изменений. «Праздное любопыт­ство» создает новые стереотипы мышления и поведения и соответственно – новые институты. Другой источник изменений – конфликты между самими институтами, особенно теми, которые сложи­лись в разные исторические и культурные эпохи. Наконец, главными факторами институционального развития по Й. Шумпетеру выступают инноваци­онная деятельность предпринимателей и других активных членов общества и технологический прогресс.

По мнению Д. Норта, факторы (источ­ники) изменений вытекают из изменений во внешней среде, а также обусловлены накоплением опыта и знаний и объединением этих факторов в мысленных (ментальных) конструкциях действую­щих лиц. Изменения в относительных ценах – достаточно глубоко исследованный источник институциональных изменений в ходе исторического процесса, но тем не менее изменения в предпочтениях тоже важны. Накопление опыта и знаний ведет к построению новых моделей осмысления окружающей среды; в свою очередь такие модели вносят изменения в относительные цены потенциальных решений из множества возможностей, имеющихся у субъектов изменений.
В действительности механизм институциональных из­менений запускается путем объединения внешних изменений и внут­реннего накопления знаний 1 .

Изменения в формальных правилах могут стать результатом юридических изменений, зако­нодательных изменений, измене­ний в регулирующих правилах, вводимых властными структурами, а также изменений в конституции, определяющей метаправи­ла, по которым строится вся система правил.

Изменения в неформальных ограничениях осуществляются постепенно и не­редко формируют у индивидов альтернативные модели поведения, связанные с новым восприятием вы­год и издержек.

Дискретные и непрерывные институциональные изменения . Д. Норт под дискретными изменениями понимает радикальные изменения в формальных правилах, которые обычно происходят в результате завоевания или революции 2 . Такие дискретные изменения имеют некоторые общие черты с прерывистыми эволюционными изменениями (характеризуемыми «точечным равновесием»). Однако из истории известно, что они редко бывают настолько революционными, как представляется. Если формальные правила меняются, то неформальные ограничения быстро изменяться не могут, так как опираются на укоренившееся культурное наследие, устойчивые стереотипы мышления и способы действий.

Поскольку лимитирующим фактором оказываются неформальные правила, то институциональные изменения преимущественно непрерывны (инкрементны) и кумулятивны 3 .

Кумулятивным называется институциональное изменение, возникающие вследствие сдвигов во второстепенных правилах и постепенного изменения правил более высокого порядка, отражающего нарушение институционального равновесия. Непрерывное институциональное изменение означает доминирование адаптации экономических агентов на пределе или малыми приращениями. Непрерывные изменения возможны в такой институциональной среде, которая допускает новые сделки и компромиссы между игроками. Непрерывность изменения правил обусловливается существованием эффектов возрастающей отдачи и сопряженных с ними сетевых внешних эффектов, обучения, координации и адаптивных ожиданий. Эффект возрастающей отдачи означает рост функциональных параметров институтов как проявление «экономии от масштаба». Сетевой внешний эффект – вид эффекта, возникающий, когда не отраженные в системе цен выгоды или издержки являются следствием изменения количества участников сети. Эффект обучения означает уменьшение трансакционных издержек по мере того, как расширяется использование института. Эффект координации (или преимущества от сотрудничества с другими агентами) выражается в уменьшении трансакционных издержек тех, кто следует принятому правилу поведения, а отклонение от него становится невыгодным. Адаптивность ожиданий производна от ценности опыта и обусловлена ограниченной рациональностью. Другими словами, расширение применения определенного института укрепляет ожидания, и его доминирование будет усиливаться.

Д. Норт ссылается на утверждение Б. Артура, согласно которому результатом действия вышеописанных механизмов могут быть четыре состояния: 1) множественное равновесие, при котором возможны различные решения с неопределенным итогом; 2) неэффективность – лучшее решение проигрывает в конкурентной борьбе, потому что у него не нашлось достаточного количества сторонников; 3) блокирование (lock-in) – однажды принятое решение в дальнейшем трудно изменить; 4) зависимость от траектории предшествующего развития (path-dependence) – вследствие случайных обстоятельств может быть принято такое решение, которое поведет развитие по строго определенному пути 4 .

Следовательно, направленность изменений определяется траекторией предшествующего развития. Политические и экономические организации, ко­торые образовались вследствие существования институциональной мат­рицы, стремятся сохранить институциональную структуру. Интересы существующих организаций, воспроизводящие зависимость от траектории развития, и мысленные модели действующих лиц, воспроизводя­щие идеологии, рационализируют существующую институциональ­ную матрицу и, следовательно, напрявляют восприятие субъектов в сторону политики, реализация которой происходит в интересах существующих организаций. В целом заданная институциональ­ная матрица формальных правил, неформальных ограничений и характеристик принуждения будет «подстраивать» выгоды и издержки в сторону альтернатив выбора, совместимых с существующей инсти­туциональной структурой. Постепенность изменения обусловливает важность первоначального институционального выбора, которая определяет траекторию институциональных изменений, а также экономическое развитие в долгосрочной перспективе.

Типы и субъекты институциональных инноваций . Основную роль в институциональном развитии играют институциональные инновации , т.е. те новшества, которые осуществляются в формальных и неформальных правилах и при их взаимодействии. Здесь необходимо вспомнить теорию экономического развития Й. Шумпетера 5 . Основные пять типов инноваций были определены Й. Шумпетером в виде внедрения новой технологии производства известных продуктов, организации производства новых продуктов, открытия новых рынков продуктов и ресурсов, а также организационных нововведений. Роль главного создателя новых комбинаций факторов производства играет предприниматель. Под влиянием перечисленных инноваций экономическая система выводится из состояния равновесия, а на предпринимателя возложена дестабилизирующая функция.

Позже Д. Норт охарактеризовал предпринимателя как главного организатора новых институциональных соглашений, уменьшающих неопределенность и создающих базу для поиска компромисса в конфликте интересов. Таким образом, на предпринимателя возлагается не только дестабилизирующая функция, но и созидательная, а именно функция создания предпосылок для достижения нового равновесия. Нужно отметить, что под предпринимателем Д. Норт понимал лицо, принимающее решение, а также политического деятеля.

Рассуждения Й. Шумпетера относятся к процессу создания частных благ. Многие институциональные инновации, институты и правила носят характер общественных благ, которым присущи три свойства:

· неизбирательность: использование института одним человеком не уменьшает степени его доступности для остальных, что способствует координации деятельности агентов;

· неисключаемость: никому не запрещается использовать правило (институт), даже если он не участвовал в его создании;

· неисчерпаемость: использование института одним индивидом не уменьшает полезного эффекта от использования этого института другим индивидом, так как распространение правила снижает неопределенность во взаимодействиях агентов.

Таким образом, институциональные инновации могут носить характер общественного, частного и клубного блага , учитывающего иерархическую структуру правил. Инновации как частные блага ограничиваются рамками организации, и инноватор может контролировать их использование как внутренних институтов, структурирующих взаимодействие между членами организации. Инновации, созданные внутри организации, зачастую трудно воспроизвести в рамках других организаций. Институциональные инновации могут носить характер и клубного блага, т.е. блага, круг пользователей которого можно поставить под контроль и ограничить. Эти инновации могут опираться на гибридные формы, объединяющие элементы как организации, так и рыночных контрактов.

В целом эффективность действий собственно предпринимателя уменьшается, если институциональная инновация приобретает иной характер, чем характер частного блага. Значит, существуют субъекты институциональных инноваций, альтернативные предпринимателю как таковому. С позиций НФИЭТ это объясняется следующим образом.

Во-первых, выделяются клановые соглашения, где центральное место занимают принципы личного знакомства и личной зависимости. Важную роль играет личная репутация индивида, его способность установить доверительные отношения с членами клана. Субъект инновации в этом случае – не отдельный индивид, а сообщество индивидов, группа, network, команда.

Во-вторых, известны коллективные соглашения, которые также строятся на доверительных и солидаристских началах, но не имеют локального характера и распространяются на незнакомых между собой людей. Субъектом инноваций здесь являются социальные движения.

В-третьих, гражданское соглашение задает базовые рамки для деятельности демократических институтов и направлено на реализацию общественного интереса. Тогда субъектом инноваций выступает государство или те группы, которые контролируют государство.

Таким образом, кроме предпринимателя субъектами институциональных инноваций, а значит и институциональных изменений , могут быть домашние хозяйства, фирмы, группы, социальные движения и государство. Если в строках таблицы указать инновации как различные типы благ (объекты институциональных изменений), а в столбцах – разных субъектов инноваций, то получится объектно-субъектная матрица (рис. 8.1), позволяющая выяснить сравнительные преимущества разных субъектов инноваций в осуществлении изменений 6 .